Чудес не бывает

— Не будешь, — протянул Галиган: в его голову пришла мысль, возмутительная по сути, объясняющая все неувязки этого дела и открывающая задумку Боз. В то, что он способен и не на такое, Галиган знал, поэтому спокойно допустил, что его догадка — реальный факт.

Раньше бы он отдался эмоциям и взвился, изошел на возмущенный крик, безумную пляску, в которой выплеснул отвращение к действиям отца, злость и ненависть к его низости и… опять был бы заперт в четырех стенах с клеймом сумасшедшего на лбу.

А кто лечил его от безумия и кто позволил это сделать, зачем, для чего? Сложи эти факты и вывод будет очевиден. И отвратителен.

Но сейчас вместо ужаса и ярости к отцу, Галиган испытывал жгучее желание обвести его вокруг пальца, переиграть, отдавшись не эмоциям, а глубоким раздумьям. Он воспринял свою догадку как задание, которое он должен выполнить, как испытание, которое обязан пройти. Отец больше не должен властвовать над своими детьми, они выросли и вполне сильны и самостоятельны, чтобы жить своей жизнью, как хотят они, а не старый тиран.

Зря он Исвильду вмешал. Не она, Галиган так бы и оставался ручной собачкой отца и все глубже уходил в мир своих иллюзий, подальше от грубости этого мира. Исвильда помогла ему очнуться и направить монстра в благое русло. Теперь монстр должен отплатить ей и встать на защиту нуждающихся.

Галиган сам себе удивлялся — ни единой мутящей разум эмоции не появилось, не отравило рассудок желчью и ядом, лишь в груди сжалось в комок сердце, закрывая самое черное, не проявленное. Рано проявляться, не таким способом Галиган возьмет реванш. Он будет биться с отцом его же оружием: хитростью.

А припадки от безысходности пусть остаются в прошлом. Вырос он из них как из сапог.

Мужчина лукаво улыбнулся — мысль обыграть отца грела душу, а если еще сподобиться и соединить два сердца уже не узами брака, но куда более сильными — любви, то можно считать, что монстр действительно не зря был дан Галиган Господом.

Сколько он на плохое работал? Пора и на хорошее послужить.

— Иди сюда, — поманил Исвильду герцог, и зашептал на ухо свой план.

Зрачки девушки расширились. Она отпрянула, желая посмотреть в глаза Галиган и проверить, не вернулось ли к нему безумие. Но глаза того выдавали лукавый блеск довольного донельзя реваншиста, однако не безумца, а скорей поумневшего в одночасье и знающего, что делает человека.

— Угу, — кивнул герцог на ее немой вопрос. — Знаю. Орри прост как блюдо для пирогов. С ним проблем не будет.

— А с милордом Даган?

— Куда он денется? Главное, чтобы ты смогла дойти до конца.

Исвильда улыбнулась, представив план Галиган в действии, и согласилась:

— Будь по-вашему милорд. Но знайте, ваш отец будет очень, очень недоволен.

— Понимаю, — рассмеялся мужчина. — Но не все старому хитрецу поганки в чужую тарелку накладывать, пора и самому их вкусить. Только, тс-с, — приложил к губам палец.

Исвильда кивнула и не удержалась, чмокнула герцога в щеку:

— Спасибо. Не знаю, чем отблагодарить тебя.

— Живи. И живи долго и счастливо. Это будет самой лучшей благодарностью для меня, — нежно провел ладонью по ее щеке мужчина. — Ну-с, приступаем? Тебя кто-нибудь видел?

— Если и видели, то не обратили внимания.

— Не сомневаюсь, — усмехнулся Галиган и пошел в соседнюю комнату, чтоб найти нужное и крикнуть слугам о своем желании принять ванну. Те начали носиться вверх вниз по лестнице с ведрами горячей воды, наполняя огромную лохань, Исвильда — терпеливо ждать, притаившись за дверью, а Даган ушел искать отца.

Герцог отбирал лошадей в подарок невесте, ее родне и конечно, королю.

Дивных скакунов из конюшни Даган водили под уздцы слуги, но ему не нравился не один. Боз морщился и придирчиво оглядывал рысака за рысаком, по второму разу.

Галиган встал рядом с отцом, оперся на жердь, делая вид, что заинтересован происходящим, и бросил:

— Я слышал, Филипп Лавсли недоволен предстоящей свадьбой. Он имел виды на Даниэллу.

Боз дернулся:

— Фигляр!… И откуда у тебя такие сведения? Я ничего подобного не слышал.

— У меня есть свой человек в свите Лавсли.

Боз покосился на сына с уважением: растешь! Молодец!

— Я пошлю с тобой Орри, лучше него никто не обеспечит охрану. Вайолет слишком стар, давно надо списать его.

— Оррик не поедет…

— Поедет, — хитро улыбнулся Боз. — А потом еще при вас останется, сторожить станет как пес.

— Не верю.

— Не надо. Я прикажу, и он не посмеет отказаться.

Галиган не стал перечить — чего он хотел, добился. Тешь себя отец, тешь.

— Пойду. Ванну приму.

— Твоя сиделка явилась?

— Нет, а должна? Я думал ты выгнал ее.

— Не сейчас.

— Может, с собой ее возьмешь? В подарок королю вместо коня. Откуда вообще ты взял это чучело? Зачем?

— Она справилась с работой, остальное не имеет значения. Если ты уверен, что больше сиделка тебе не понадобиться, я сегодня же, как только она явится, рассчитаю ее.

— Да, отец. Избавь меня от этого кошмара, — бросил Галиган и пошел к себе.