Чудес не бывает

Я пытался как-то себя успокоить.

«Есть ли какой-либо способ убедить Петракова?»

Я напряженно смотрел во тьму на краю скалы.

Так. В России очень сложно выразить свои человеческие чувства на английском языке. Нужен переводчик. Я обратился к Ю Хак Гу Он был родом из города Джинджу. Во время японской оккупации он как офицер японской армии участвовал в войне и был взят в плен советской армией. После войны он не вернулся на родину а остался в Советском Союзе. Потом он стал ученым, работал в отделении востоковедения в государственном исследовательском институте в Москве. Когда мы собирались к Горбачеву то записали переводчика Ю в списке посетителей (потом, когда проходила встреча президента Кореи Но Тхэ У и президента СССР Горбачева, он поработал переводчиком на саммите.).

Я попросил о встрече с Петраковым в присутствии переводчика Ю Хак Гу. Но он холодно ответил отказом на несколько моих запросов о встрече.

Он позволил прийти к нему только тогда, когда я сказал, что «я возвращаюсь домой. Мне есть, что сказать вам напоследок». Было 5 часов вечера. Через переводчика Ю я выразил все свои чувства.

— Хотя в результате мы и нарушили политику центрального правительства, это не было сделано «Хёндэ» специально. Вы как одно из ответственных лиц, возглавивших перестройку, показали путь в будущее не только для Советского Союза, но и для нас. До сих пор мы говорили о плодотворном сотрудничестве, в котором наши инвестиции благотворно повлияли бы на экономическое развитие Советского Союза. Но если сейчас, из-за одной ошибки, сделанной нами в силу незнания внутренних правил в СССР, уничтожить достигнутый результат, которого мы добились на сегодняшний день, то это будет просто неразумно для наших стран в будущем.

Петраков сначала демонстративно не хотел слышать моих слов, а потом, поняв их смысл через переводчика Ю Хак Гу, казалось, стал слушать меня внимательно.

— Это просто мое человеческое обращение к вам. Из-за того, что мы не смогли встретиться с Горбачевым, мы понесли ущерб. Но это не только ущерб для «Хёндэ». Это и большая потеря для Советского Союза. Я не могу понять причину того, почему обе стороны должны нести такие потери.

С президентом Горбачевым в Кремле

Петраков подумал какое-то мгновение, а потом сказал подождать в его кабинете. Может, еще есть хоть капля надежды? Я очень переживал. Пока я ждал, позвонил президент Чонг. Он тоже не мог спокойно ждать.

Я прождал довольно долго, наконец, пришел Петраков.

— Я понимаю вас. Мы хотим сделать вам одно предложение. Проведите пресс-конференцию с журналистами информационного агентства ТАСС.

В подготовленном выступлении было сказано, что «Хёндэ» не знала о правилах центрального правительства, поэтому заключила неправильный контракт, и расторгает его в одностороннем порядке. Потом нам сказали, что решение будет принято после того, как наше заявление опубликуют в прессе. Сами того не желая, мы стали заложниками борьбы центрального правительства с правительством Российской Республикой.

Но мы не имели представления, как в будущем изменится положение центрального правительства и РСФСР. Это была очень сложная ситуация, в которой было невозможно выбрать одну сторону.

Я решил, что надо провести пресс-конференцию. Журналистов отправил к нам Петраков. О содержании пресс-конференции пресса должна была сообщить до встречи с Горбачевым на следующий день, 12 ноября в 5 часов, поэтому времени ждать у нас не было.

На следующий день рано утром пришли журналисты ТАСС. Они уже знали о содержании пресс-конференции. Я рассказал журналистам о произошедшем. Но в нескольких местах в пресс-релизе, который дал мне Петраков, я сделал «поправки». Потому что одновременно нам нужно было учитывать и центральную власть и Российскую Республику. Мы смягчили свои выражения, например, таким образом: «мы не аннулируем этот договор, а просто отмечаем, что этот договор не может вступить в силу, так как он составлен неверно».

Наше заявление в первой половине дня вышло в прессе. Ко мне позвонил Петраков и предложил встретиться. Я вынужден был как-то перед ним оправдаться по поводу изменений в своем выступлении перед журналистами.

— Вы вчера говорили об аннулировании документа, но мы подумали и решили, что отмене подлежит только законно составленный договор. А в нашем случае, само заключение договора нарушило правила, поэтому он автоматически не может вступить в силу. Не легитимность договора до внесения поправок имеет более важное значение, чем собственно его отмена.

Петраков покачал головой и куда-то вышел. Он вернулся со светлым лицом.

— Хорошо. Встреча с президентом пройдет, как и планировалось в 5 часов.

Получив разрешение у Петракова, я тут же позвонил президенту Чонгу и сообщил об этом. И попросил Петракова еще об одном — разрешить присутствие на встрече съемочной группы Кей-Би-Эс. Сначала он высказывался против по поводу вопросов охраны, но в конце концов, он принял мою просьбу.