Чудес не бывает

— Возможно, что я не смогу вернуться к вам живым. Здесь я познакомился с бухгалтером Ли, он очень способный и порядочный человек. Когда я умру, и тебе станет сложно воспитывать сына, обратись к нему за помощью только один раз. Как бы сложно ни было, постарайся вырастить сына сама, но если станет совсем тяжело, сходи после окончания сыном старшей школы к Ли. Может быть, он чем-то сможет тебе помочь.

Я вспомнил Че, который обливался потом, бегая по стройке в Таиланде. У меня перед глазами всплыла сцена, когда раненный в больнице в Патани Че обращался ко мне с последней просьбой, глядя мне прямо в глаза.

Как и завещал муж, эта женщина воспитала сына, который уже закончил старшую индустриальную школу. Но он не мог никуда устроиться на работу. Тут она вспомнила о письме мужа и пришла ко мне. Таким образом, письмо, отправленное из Таиланда, пришло ко мне через 20 лет.

— Чем я могу помочь?

— Я была бы очень вам благодарна, если бы вы помогли с трудоустройством сына. Чтобы он устроился на работу и поехал за границу.

— Не беспокойтесь. Я вам помогу.

Без всяких объяснений я догадывался, какие сложности пришлось пережить жене Че. Она прожила очень бедно, но не изменила себе. В ней чувствовалась гордость. Я вдруг вспомнил свою мать.

— А что-нибудь еще нужно?

— Нет. Муж сказал попросить только об одном, поэтому я не могу больше ни о чем просить.

Как и просила супруга Че, сын поступил на работу в строительную компанию «Хёндэ», и вскоре выехал за рубеж на строительный объект. Жена Че после этого ни разу не появлялась.

Люди, которых я не могу забыть

Строительный объект все равно, что территория войны. В процессе создания чего-то реального из пустоты всегда существует опасность. Поэтому при таком многотрудном процессе часто погибают люди. Во время строительства скоростной магистрали Сеул — Пусан за 2 с половиной года было семьдесят семь жертв. А в 1980-е годы каждый год погибало почти 40 человек на объектах в стране и за рубежом.

Обычно, когда я езжу по магистрали Сеул — Пусан, или вижу огромную электростанцию либо порт на Ближнем Востоке, я всегда вспоминаю всех тех, кто погиб на строительных объектах. Именно память об ушедших поддерживала меня, общество, да и всю страну в самые трудные минуты. Смерть — это не дело погибших, а дело всех тех, кто остался жить после них.

Смерть коллег — это всегда трагедия. Мое сердце обливалось кровью, когда 29 ноября 1987 года в воздухе над Мьянмой сгорело около 60 сотрудников строительной компании «Хёндэ». Эта трагедия произошла в небе во время полета самолета "Кореан Эйр", который был взорван северокорейским агентом Ким Хен Хи. В основном, это были люди, закончившие сложную работу на строительном объекте в Ираке.

Среди них было двое, которых я никогда не смогу забыть.

Один из них, начальник отделения по энергетическому оборудованию за рубежом, исполнительный директор строительной компании «Хёндэ» Ким Док Бонг. Он был моим ровесником, и очень старательным работником. Он много работал по монтажу оборудования АЭС в стране, и был ветераном в этой области. Мы часто ездили вместе в командировку в Ирак по проекту строительства ТЭС Эль-Мусаиб, поэтому близко с ним сошлись.

Он жил одной работой, поэтому долго ходил в холостяках. Я шутливо его подгонял, и, наконец, он женился. В возрасте, когда дети должны были уже в институте учиться, его сын только начал ходить в начальную школу.

В конце 1987 года мы с исполнительным директором Ким Док Бонгом завершали работу по строительству электростанции Эль-Мусаиб и одновременно вели переговоры с правительством Ирака по другому проекту. В разгар войны электростанции нужны как никогда, но проблема заключалась в финансах. Тогда Ким сказал, что ему нужно поехать в командировку.

— Сейчас и в Корее так много дел, нельзя ли отложить поездку на неделю?

— Нельзя упускать момент.

На следующий день он уехал. Через несколько дней пришло сообщение, что Ким возвращается, на что я ему ответил: «если ты выехал, то поезжай сразу в Лондон и узнай о строительных материалах». Он отправил телекс «сначала я вернусь в Корею, а потом поеду в Лондон». А потом сел на самолет, который взорвался в воздухе над Мьянмой.

Когда я узнал об этом, то пошел в дом Кима. Его маленький сын думал, что «папа надолго уехал в командировку, и неизвестно, когда вернется». А супруга сказала, что не верит в смерть мужа и не пойдет на общие похороны. Но потом она решилась. Среди погибших сотрудников у Кима была самая высокая должность. И что подумают семьи других погибших, если ее не будет на похоронах? Поэтому она преодолела себя и пришла.

В тот день на похоронах, сдерживая слезы, я положил у портрета погибшего приказ об его повышении до должности заместителя директора. Зачитывая его на похоронах, я чувствовал такую тяжесть на сердце, словно погибли члены моей семьи.

Вторым был Хванг. Когда я работал на заводе в районе Кванак, он был инженером по крупному оборудованию и проработал к тому моменту в «Хёндэ» намного дольше, чем я. Он работал в Ираке и однажды написал мне оттуда письмо.