Чудес не бывает

Знал ли этот чиновник об ухудшении наших отношений с Чонгом или нет, но вдруг он сказал.

— Господин президент, я очень уважаю директора Ли Мён Бака. И хотел бы попросить вас, чтобы вы к нему хорошо относились.

Может, он сказал так из благодарности, что я устроил эту встречу, а может, в знак уважения к лидеру деловых кругов Кореи, моему начальнику. Но реакция президента была неожиданной.

— Если даже повалить его наземь и наступить ему на горло, то сам счастлив не будешь. Нет никаких причин, чтобы относиться к нему особенно хорошо или плохо.

Тогда я просто улыбнулся на эти слова президента, но они сохранились в моей памяти. Если вдуматься в эти слова, то я был повален, а кто-то давил мне на горло и терпел, но при этом счастлив не был. А если подумать по-другому, то можно было это понять следующим образом: «этот человек очень жесткий и умный, и без чьего-либо хорошего отношения, он сам со всем прекрасно справится».

Но все же, эти слова привели меня к мысли, что когда-нибудь президент Чонг сможет наступить мне на горло.

Натянутые отношения с Чонгом все-таки долго не длились и разрешились в Ираке. Был декабрь 1982 года. Мы с Чонгом отправились в Ирак, где продолжалась война. Мы поднялись на старый самолет в аэропорту Кувейта. Нас не только обыскивали, но мы сами были вынуждены грузить свои вещи в грузовой отсек. Администрация аэропорта считала, что если у груза нет хозяина, то возможно, там бомба. Вдобавок, самолет был такой старый, что он при взлете то отрывался, то вновь опускался на землю. Я уверен, что не очень много президентов корпораций летали на таких самолетах.

Мы прилетели в Багдад и встретились с нашими старыми друзьями. Которые пообещали предоставить «Хёндэ» лучшие условия, также мы осмотрели строительный объект, который находился прямо на линии огня. Даже в такой горячей точке Чонг ничего не боялся. Он просто шел навстречу опасности. Когда мы осматривали строительный объект, рядом с которым шла настоящая война, в нем чувствовалась отвага генерала.

Если президенту Чонгу что-то не нравилось, он говорил сотруднику, «подавай заявление об уходе».

Вечером, перед тем, как уехать из Ирака, все ответственные по строительным объектам «Хёндэ» собрались в Багдаде. Хотя шла война, постарались купить какое-то спиртное. Больше сорока сотрудников «Хёндэ» пили, пели и танцевали всю ночь напролет.

Я сказал, давайте вернем всем заявления об уходе, на что Чонг согласился.

У Чонга было очень хорошее настроение. До отъезда, до 3 утра, Чонг выпивал с сотрудниками. Потом он несколько раз говорил, что в тот вечер в Багдаде было так весело, как никогда. И было так интересно выпивать в мужской компании.

В 4 утра мы отправились в Кувейт на машине. Из Багдада до Басры нужно было ехать 10 часов, и это была самая опасная зона, где шла война. Рискуя жизнью, мы мчались по пустыне, где шла ожесточенная перестрелка.

После осмотра строительных объектов в военном Ираке наши отношения с Чонгом вошли в привычное русло. Такая напряженная атмосфера не могла длиться долго, еще и потому что у нас было слишком много совместной работы.

Четырнадцатичасовая война

Для работника компании переговоры — это всегда жесткая борьба, в которой применяются различные способы. Мне приходилось спорить с представителями компаний разных стран, с политиками в Корее, с другими людьми, но до сих пор я не могу забыть войну переговоров с заместителем директора крупнейшей американской компании "Вестинг Хаус" по строительству установок для выработки энергии.

Первая встреча "Вестинг Хаус" и строительной компании «Хёндэ» произошла в качестве подрядчика и субподрядчика. В начале 1970-х года для нашей отсталой страны приоритет атомной энергетики являлся необходимым выбором. Но по технологиям строительства атомных электростанций Корея находилась в полной зависимости от развитых стран. Тогда одной из крупных компаний, пришедших на корейский рынок, была "Вестинг Хаус".

Для небольших по масштабу и низкому технологическому уровню корейских компаний стать субподрядчиком "Вестинг Хаус" было важнейшим вопросом, от которого зависело их будущее. Потому что, помимо престижа, это было для них хорошей возможностью перенять передовые технологии.

Строительной компании «Хёндэ» удалось стать субподрядчиком "Вестинг Хаус" и участвовать вместе с компанией "Донга" в проекте первой АЭС в Корее Гори 1 и 2. Но в начале проекта корейские компании участвовали лишь в качестве рабочей силы. Однако в ходе этого проекта «Хёндэ» многому научилась.

Для обсуждения технических вопросов я часто бывал в головном офисе компании в Питсбурге. По началу, когда я, директор «Хёндэ», приезжал в эту компанию, от них в качестве представителя выступал начальник отдела.