Чудаки

— У нас была такая классная руководительница, — вмешался в разговор Сашко, — что и чихать на уроке запрещала. Как будто мы нарочно! Вот когда так придираются, хочется делать наоборот. Я-то еще терплю, и все терпят, а Микола возьмет да и натрет ей стол чесноком или кота в класс принесет…

— Остроумно, очень остроумно… — не то осуждая, не то одобряя, сказала девушка.

— Я еще и не такое выдумывал, — горделиво произнес Микола.

— И учительница не догадывается, чьи это проделки?

— Может, и догадывается, но ведь не докажет, чья это работа, у нас класс дружный, не выдадут! Хотя Ольга Шинкаренко может и выдать. Думаешь, классная руководительница не боится нас? Пусть только попробует пожаловаться директору или маме, я ей такую штуковину подстрою, что ого-го… Помнишь, Сашко, как я вывернул Олегов кожух и положил под дверью?

Сашко вспомнил, расхохотался.

— Ну а куришь зачем? Это же для здоровья вредно!

— То соплякам вредно, а нам можно.

— Кому это «нам»?

— Да шестиклассникам.

— Вы шестой кончили?

— Нет, перешли… Сашко, бери, — протянул Микола пачку с сигаретами.

— Я потом, еще яблок не наелся. — Сашко снова полез за пазуху, откуда ему прямо в нос било ароматным яблочным духом.

Микола чиркнул спичкой. Было совсем тихо, но он все же заслонил огонек ладонями, как это делают курильщики при ветреной погоде.

Прикурил и сгоряча так затянулся, что даже слезы выступили на глазах. Отвернулся, чтобы девушка не заметила, — будто бы загляделся на Кудлая, погнавшегося за воробьями.

Она же заметила и засмеялась:

— Да ты и курить еще не умеешь! Брось эту гадость.

И тут такое зло разобрало Миколу. Ну что ей за дело до всего? Подумаешь, еще и насмехается!..

Сплюнул на дорогу сквозь зубы, ускорил шаг, чтобы отвязаться от этой прилипалы. Сашко тоже прибавил шагу. Однако она от них не отставала. Когда впереди показалось в долине село, девушка стала расспрашивать, где у них сельсовет, клуб, школа…

Микола молчал, а Сашко все показывал и рассказывал.

— Ты к кому приехала? — полюбопытствовал Микола.

— Да я… — И не ответила. — Красивое у вас село. И речка есть, — только и сказала.

— Весной, когда сады цветут, еще красивее, — ответил Сашко: так всегда говорили взрослые, когда кто-либо из приезжих любовался их селом.

Возле первых дворов девушка простилась и пошла дальше. Мальчики огородами отправились по домам.

Глава вторая. Поездка на станцию

Как только друзья увидели Сергея Шморгуна, сразу свернули с дороги. Ну такой прилипчивый, начнет лясы точить, насмехаться: таблицу умножения спрашивать, или картузы на лоб натягивать, или по голове гладить… Правда, они сейчас с собакой, а он остерегается Кудлая, при нем воли рукам не дает, только языком болтает.

Но Сергей тоже свернул, закричал:

— Чего, дурни, удираете? Не бойтесь! Дело есть!

— Мы не удираем. Просто идем себе, — ответил неприветливо Микола.

— Куда это вы идете? — поинтересовался Сергей, догнав хлопцев.

На нем поношенный рабочий костюм, грязная цветастая сорочка, маленькая, похожая на гречневый блин, серая кепчонка, из-под которой во все стороны торчат длинные нечесаные космы пепельных волос.

Сегодня Сергей настроен удивительно миролюбиво. Словно бы и не собирается поддразнивать или обижать. А что дурнями обозвал, на это они не обижаются, такая уж у него привычка.

Однако Сашко на всякий случай снял с головы картуз, ответил:

— Купаться идем на речку.

— Тю, дурные! Охота вам с малышней бултыхаться!

— Там не только малышня, — возразил Микола.

— Ну и идите, бултыхайтесь, разве я вас держу! Думал, со мной поедете. А не хотите — не надо.

— Куда поехать?

— Не знаете куда? На станцию. Сегодня груши повезу. Вот запрягу Буланого, заберу в саду ящики. Сбруя новая, вчера выдали, воз как пушинка. Эх и прокачусь!..

— А что же ты Олега с собой не берешь?

— Помогает матери помидоры собирать.

— Поехали, Сашко?

— Нужно отцу сказать.

— Зачем ему говорить, он же отпустил тебя.

— Так то на речку.

— Ну и что? Отпустил же.

— Ладно, поехали, — сдался Сашко.

— Тогда отведите домой своего цуцика и валяйте к посадке. Там и ждите, — распорядился Сергей и вперевалку зашагал к бригадному двору.

Микола заманил Кудлая во двор, привязал возле опрокинутой бочки, служившей ему будкой, и они с Сашком пошли за село к посадке.

Сергей и впрямь не задержался. Прикатил на подводе, нагруженной ящиками. Колеса резиновые, от старого «Москвича», чтобы не трясло в дороге.

— Тпру-у! — остановил Сергей Буланого возле хлопцев. — Садитесь!

Они присели на ящиках рядом с Сергеем.

— Нно-о! — стегнул кнутом коня. Оторвал дощечку на одном из ящиков, вынул из древесных стружек две огромные зеленоватые груши. — Ешьте.

— Сла-адкие! — откусив, причмокнул Сашко. — У нас дома таких нету. И у вас, Микола, тоже нету.

— А откуда бы они у вас взялись? Это груши с привоя деда Артема. Первый год уродили, — пояснил Сергей. — Вы берите еще, ешьте…

— Не надо. Попробовали — и хватит, — сказал Микола. — Слушай, Сергей, а что за девушку ты подвозил со станции?

— Я? Когда?

— Сашко, когда это было?

— Позавчера. Нет, позапозавчера.

— А вы откуда знаете, что я ее подвозил?