Чудак из пятого «Б»

Это потому, что я сказал одной девчонке, что нехорошо ябедничать, а она спросила меня, что это такое, а я ей объяснил, и теперь её все дразнят ябедой.

Тут я не выдержал, прервал плавную речь Нины и крикнул:

– Зато она больше не ябедничает. Успех достигнут!

Но она не обратила на мои слова никакого внимания и заявила, что совет дружины отстранил меня от должности вожатого…

В этот момент открылась классная дверь, и в проёме появилась секретарь директора, сама Розалия Семёновна, которую вся школа зовёт «Чайная Роза», хотя, конечно, никто из наших ребят никогда не удостаивался её взгляда. Ну, когда она появилась в дверях, Нина сразу забыла, что ещё там решил про меня совет дружины, и уставилась на Чайную Розу.

– Кто здесь Збандуто? – Она даже не переврала мою фамилию.

– Я.

– К директору, – сказала Чайная Роза. – И вы, Нина, тоже.

Она не ушла, а продолжала стоять в дверях, пока я собирался. Никто мне ничего не сказал вслед и никто не сострил, потому что все поняли: дела мои плохи.

На всякий случай я захватил с собой тетрадь с фотографиями – как ни плохи дела, а терять самообладание нельзя – и прошмыгнул мимо Чайной Розы летучей мышью: ни одна складка на её платье не дрогнула.

Нина прошла к директору, а я остался ждать в секретарской вместе с Чайной Розой.

Странно, но у меня в жизни почему-то всё получается наоборот. Когда я хотел уйти от первоклашек, когда они мне были безразличны, меня не отпускали, но как только мы по-настоящему подружились, – на тебе!

А дело было ерундовое.

Генка подсунул Гоге живую ящерицу. Гога перекинул её Наташке, а Наташка подбросила в парту Стрельцовой. Та сунула руку в парту, натолкнулась на ящерицу и как завопит. «Спасите, спасите! У меня в парте мышь! Она меня укусила!»

Ну, учительница влезла в парту, достала ящерицу и отнесла в ботанический кабинет.

И ничего страшного не произошло бы, если бы не я!

Когда Наташка рассказала мне об этом случае, я возмутился и заявил, что мне надоела их трусость, что пора это преодолеть. А то одни боятся собак, другие – ящериц, третьи ни у кого ничего не могут спросить. Это не ребята, а какое-то сборище трусов! И я решил их перевоспитать. Пригласил к себе, когда мамы не было дома, и устроил тренировку по закаливанию нервной системы.

Они сидели в одной комнате, а в другой был погашен свет. Там было темным-темно. Я сказал, что буду магом, волшебником и великим врачевателем, который их спасёт навсегда от трусости и дрожания.

Я ушёл в тёмную комнату и стал их по очереди вызывать.

Каждый из них должен был войти в тёмную комнату и пробыть там несколько минут, а я в это время издавал ужасные стоны и вопли (я для этого специально прослушал пластинку Имы Сумак).

Значит, я так кричал, а сам подходил к жертве и прикладывал ей к руке или к лицу какой-нибудь предмет: ложку или щётку.

Это называется «психотерапия». Между прочим, вполне научный метод. Если жертва выдерживала все испытания, то я радостно объявлял ей, что она теперь никогда и ничего не будет бояться: ни собак, ни кошек, ни ящериц, ни тёмных улиц, и так далее, и так далее.

В общем, всё шло хорошо, и вдруг Зина Стрельцова, войдя в тёмную комнату, не выдержала и завопила. Она пустилась наутёк, грохнулась и разбила себе колено.

Ну, я, конечно, зажёг свет, и мы стали дружно её успокаивать и доуспокаивали до того, что она согласилась повторить опыт, точнее, не согласилась, а сама попросила и выдержала его достойно.

Но потом Зина пришла домой и рассказала все матери. А та еле дождалась утра, прилетела к нашему директору и стала кричать, что она забирает своего ребёнка из класса, где появился какой-то ненормальный вожатый, который хочет из детей сделать инвалидов.

Ну, директор не заступился за меня, потому что мы с ним не были знакомы. А жаль, я бы ему объяснил, в чём дело. А он просто пригласил Нину, и Стрельцова-старшая при ней повторила всю историю и добавила некстати ещё две другие.

Эти истории случились в самом начале, когда я был ещё неопытным вожатым и часто терял над собой контроль, увлекаясь чем-нибудь.

Я тогда ходил по домам первоклассников, чтобы поближе познакомиться с их жизнью. Мне нравилось так ходить: везде мне были рады, угощали обедами, советовались, как лучше воспитывать детей, рассказывали про свою жизнь.

И вот как-то я пришёл к Толе. Он был один дома и угостил меня чаем.

Мы пили чай из красивых золотых чашек, только Толя пил из маленькой чашки, а я из большой.

Ну, я и разбил свою чашку – зацепил как-то неловко и уронил на пол. Я не придал этому большого значения – кто из нас не бил чашек! – и не понял, почему Толя так испугался. Я решил, что он просто пугливый. А на самом деле всё оказалось не так просто.

Толя из большого уважения ко мне угощал меня чаем из папиных коллекционных чашек. А я-то ничего не знал и, когда уходил, осколки эти унёс. Хотел выбросить, только на одном осколке был нарисован красивый замок, так что я все осколки выбросил, а замок оставил.