Чучело из глины

- Нужно подготовиться, - попытался вразумить совет третий.

Остальные двое воздержались.

- Конечно вам решать, что делать с этим настораживающим предупреждением. Теперь же вынужден покинуть вас. Если все сказанное исполниться, невозможно будет предугадать куда обрушиться эта напасть в первую очередь, - напоследок промолвил путник.

С этими строчками кончается небольшая история Кхаллуса. Все это время Николас внимал очень терпеливо, стараясь не отвлекать рассказчика.

- Но одно не понятно – почему эта история запрещена среди народа Тальмидов.

- Дед поведал мне лишь часть сей темного сказания. Лишь один из пяти кусочков общей картины. Когда Тальмиды разделились – было решено, что каждая расколотая сторона в тайне ото всех сохранит по кусочку этого темного сказания. В то время, как и по сей день неясно для чего было принято такое решение

- И что это была за темная фигура?

- Я бы и сам хотел этого знать. Но по какой-то причине все это держалось в тайне пока не утратилось насовсем, - Кхалусс перевел взгляд на походную сумку своего спутника. – Я уважаю важность твоей миссии, и более не стану вытягивать по крупице чужие тайны, ибо своих у меня полно. Хотя теперь уже какая разница. Все источники, которые могли хранить запретное знание покоятся в земле. Если кто-то и выжил, то давно похоронил стародавние секреты – предпочтя иную жизнь.

Бывший детектив решился достать драгоценный сосуд. Покрутив его до начертанной надписи. Серая жидкость с бульканьем переходила от одного конца емкости в другой.

- Мне кажется этот предмет ключ чтобы найти Альберто, - не стал раскрывать всей истины Николас.

Кхалусс сделал вид что не коим образом не заинтересован, однако взор что был направлен в другую сторону говорил совсем об обратном.

- В прошлую ночь, я ощутил невероятно опьяняющее чувство. Но списал все на сильную усталость. Но глубокой ночью глаза сами собой открылись. Вот момент я стал свидетелем чудного явления. Яркий – темно-зеленый свет исходил из необыкновенного сосуда. Ты смотрел на него не отрываясь. Как будто весь оставшийся мир перестал существовать, - эмоции главного ходуна были на пределе, едва заметная улыбка не сползала с лица. Сегодня Тальмид стал доверять своему спутнику чуть больше.

- Начиная рассказ, ты говорил про невероятную нечестивость, я же напротив нечего не заметил, - бывший детектив решил сделать шаг назад.

- По словам моего Деда…..

- Темная фигура была чем-то более загадочным. В то время, когда я был совсем молод, дед от себя добавил. «Идет среди зеленных лугов темная личность. Мантия сверкает звездной россыпью и в тоже время источает едва заметное серебро. Но лик его сокрыт непроницаемой пеленой. Не пытайся рассмотреть великое зло, ибо оно в ответ лишь поглотит тебя. Мир запомнит ноты великой нечестивой симфонии. Эхо шагов отражает само увядание всего живого. И не смей останавливаться возле него!

- Слова достойные мудреца. Не думал, что такому народу может быть свойственна великое рассуждение.

- Народ Тальмидов никогда не славился великой историей. Да и мудрецов достойных легенд у нас почти не бывало. Не знаю, как у вас, но этот мир такой какой есть. И бесполезно что-либо менять.

Так путники и направились в сторону небольшого холма. Главный ходун рассказывал о родных местах, в которых довелось побывать в годы юности. Николас, как и всегда молча внимал. Слова срывались с уст с невероятной скоростью, и потому все на время позабыли об иных делах.

***

Зеленные свечи умиротворенно испускали свет огонька. Момент, которого так долго ждали становился все ближе. Время покоя неумолимо прокладывало путь к заветной цели.

Бывшего епископа вызвали в главные покои неожиданно. Весь сонный, старый мужчина просеменил через главный зал, сделал три аккуратных стука, сердце бешено колотилось. В мыслях прокручивалось множество вариаций событий. Негромкий щелчок и темно зеленная дверь отворилась. И Ульрик переступил через порог, грезящий великими начинаниями. Дверь плавно закрылась, отделив две личности от внешнего мира.

- Время великих действий стремительно близиться, - Главный Наставник сидел за большим темно-зеленым столом. Позади украшал покои необыкновенный витраж. Вот только Ульрик заметил, что теперь он весьма сильно потрескался.