Чу-zone

Вдруг к крыльцу подъехал микроавтобус, резко затормозил, из открытых дверей выскочили парни в форме спецподраздеения ФСБ. Подскочили к Володе, скрутили руки, защёлкнули наручники.

— Ну, как, Вова, тебе ещё смешно? — послышался голос майора.

— Уржаться просто! — назло ему прорычал Владимир.

Его повели к автобусу, но отчего-то хватка на его плечах ослабла, его отпустили. Наручники на запястьях сами щёлкнули, упали на асфальт с отчётливым стуком. Владимир выпрямился, огляделся. Бойцы спецподразделения лежали лицами вниз, кто на ступеньках, кто на асфальте. Над композицией возвышался его Димка, неподалёку горел зелёным тор портала.

— За стволы лучше не хватайтесь! — сурово обратился Димка ломким тенорком к спецназовцам.

Володя только вздохнул.

— Ты как их?

Парень пожал плечами.

— Да, вроде, не больно. Я старался осторожно. Не надо было? — он смутился. — Друг твой позвонил, сказал, что тебя арестовали, вот я и подумал…

Владимир неспешно поднялся к майору, спросил:

— А генерал где?

— Они сразу уехали, — ответил офицер. — Бить будешь?

— Буду, — вздохнул Володя и развёл руками. — Генерал же уехал.

— Не, пап, так нельзя! — Горячо возразил Дмитрий. — Ему вон лицо уже побили!

Володя досадливо на него обернулся. Вздохнул. Махнул рукой.

— Ладно. Пойдём к машине.

Дима с сожалением посмотрел на портал, взмахом руки погасил.

— Ну, пойдём. Проедусь с тобой на всякий случай.

Майор Виктор Петрович Крутиков смотрел вслед Володе и его сынишки. Напряжение отпустило, побои на лице принялись ныть с удвоенной силой. Витя понимал, что это нервное, реакция организма на то, что должно было случиться, а то, что оно не случилось, ему, организму, сразу не понять. Должно заболеть — вот и заболело.

Он смотрел им в спины, не испытывая ни тени благодарности за то, что в этот раз, вроде бы, обошлось без побоев. Ясно ведь, что раз этот для него далеко не последний. И дело не столько в Диме и Вове, сколько в генерале.

Майор сразу организовал наблюдение за лабораторией, Володю повели, когда он сел в машину Лозинского. Взять его можно было, и у его магазина, и у него дома, и в мастерской его приятеля, да на той же служебной парковке у здания администрации, только перед совещанием. В конце-то концов, Витя мог дожидаться окончания совещания и команды на захват вместе с бойцами!

Но генерал притащил майора с разбитым лицом на совещание к губернатору, чтобы тот встретился с Вовой, чтобы унизить, озлобить, добавить личного отношения в служебное задание. Дело-то не в Володе, а в его сыне с подружкой и в тех загадочных пришельцах.

Захватить Вову требовалось громко, заставить юнцов реагировать, метаться, искать контакты со службой в обход «злого» майора и чисто случайно выйти на «доброго, понимающего» генерала. Кто ж мог подумать, что они отреагируют так резко?

Служба никому не позволит разговаривать с ней с позиции силы. Теперь их арест по идее должен стать для Вити судьбой, задачей всей оставшейся жизни. Майор и это понимал очень хорошо, потому не было в душе его обиды или озлобления. Нет смысла злиться на судьбу, он знал, на что шёл, поступая на службу.

Уже тогда осознавал, что всю жизнь будет выполнять непонятные, часто бессмысленные приказы, и получит за это, кроме положения офицера ФСБ, презрение, пренебрежение, в лучшем случае сочувствие интеллигенции, а народ, как птички божьи, будет срать на него с высоты своего мнимого морального превосходства.

Владимир, подходя к машине, обернулся, зачем-то поднял руку. Он ему, что ли, машет?! Виктор усмехнулся, тоже сделал Вове ручкой. Тот засмеялся и полез, наконец, за руль. Дима уселся с другой стороны, они поехали с парковки.

Незлой мужик, весёлый… никто ж его не заставляет тащить сына на алтарь! От них всего лишь требуется исполнить гражданский долг, в интересах Родины, народа! Какой он в дупло офицер, если не понимает, вернее, не принимает простых истин? Или он стал таким с этими своими «охранителями»? Тогда он просто предатель!

Виктор допускал, что Служба не во всём бывает права, но никакие обиды не могут оправдать враждебность, открытое нежелание сотрудничать. На враждебность есть только один ответ — сила. Обидно, что Володя не желает это понимать и сыну не объяснил…

Внимание майора привлекло странное движение в небе. Он поднял лицо, удивился — слишком много голубей. Обычно днём пролетит один по своим птичьим делам, а тут просто очень много… да они же слетаются сюда, будто здесь перевернулась хлебная машина!

Голуби подлетали и переходили на облёт, над парковкой закручивался огромный птичий хоровод. Внезапно птички пошли на снижение, рядом с Витей на ступени и на бойцов упали первые буро-зелёные капли помёта. Птичий поток густел, с неба лилось, как из помойного ведра.

Виктор метнулся ко входу в холл, охранники изнутри закрыли двери. Действительно, метаться стало поздно. Они весело смотрели на него через стеклянные двери, а он застыл, отекая, просто ждал, когда это кончится.