Читаем Чтобы дарить Ребёнку искорку знаний, Учителю надо впитать море Света полностью

Вот придёт некий профессор от науки, примет позу всезнающего и иронически улыбнётся этим словам. «Ребёнка надо любить в меру… — скажет он. — Отдавать ему всего себя не надо».

Кого мы послушаемся, дорогие коллеги? Послушаемся профессора или Василия Александровича?

Конфуций.

Прислушаемся, что говорит своим ученикам Почтенный Учитель Кун.

Когда благородный муж учит и воспитывает, он ведёт, но не тянет за собой; побуждает, но не заставляет; указывает путь, но позволяет ученику идти самому.

Поскольку он побуждает, а не заставляет, учёба даётся ученику легко.

Поскольку он лишь открывает путь, он предоставляет ученику возможность размышлять.

Согласие между Учителем и учеником, лёгкость учения и возможность для ученика думать самому, — и составляет то, что называется умелым наставничеством.

Самое трудное в учении — научиться чтить Учителя.

Но лишь чтя Наставника, сможет перенять его правду.

Знаете, дорогие коллеги, что со мной сейчас происходит?

Левое ухо моё слышит из глубин 2500-летнего прошлого голос, а правое ухо улавливает эхо из будущего, отдалённого от меня тем же расстоянием. С обеих сторон узнаю голос Почтенного Учителя Куна. Вечная Истина озаряет мою душу, и я спешу влиться в толпу учеников, следующих за учителем и впитывающих Мудрость.

Леонардо да Винчи.

Наш поклон гению — художнику, мыслителю, учёному.

Он — фейерверк мудрости.

Чтобы…

— Чтобы творить жизнь, нужна сердечная теплота.

— Чтобы беречь красоту, не надо пасть в грязь.

— Чтобы завоевать почёт и уважение, нужна не сила, а великодушие.

— Чтобы побудить львят к жизни, надо встряхнуть царственную гриву и издать мощный раскатистый рёв.

— Чтобы заново родиться, нужно летать навстречу Солнцу.

Добавим от Сухомлинского:

Чтобы дать Ребёнку искорку знаний,

Учителю надо впитать в себя море Света.

Прекрасно!

Януш Корчак.

Сейчас мы услышим от него, как надо каждому находить свой источник Света. Он размышляет вслух.

Благодаря теории я знаю, а благодаря практике я чувствую.

Теория обогащает интеллект, практика расцвечивает чувства, тренирует волю.

«Я знаю» не значит: «действую сообразно тому, что знаю».

Чужие взгляды незнакомых мне людей должны преломиться в моём живом «я».

Из теоретических посылок я исхожу не без разбора.

Отклоняю — забываю — обхожу — увиливаю — пренебрегаю.

В результате я, сознательно или бессознательно, получаю собственную теорию, которая управляет поступками.

И это много, если что-нибудь, частица теории во мне приживётся, сохранит право на существование; в какой-то мере повлияет, отчасти воздействует.

Отрекаюсь помногу раз от теории, а от себя — редко.

Ну, что скажете, дорогие коллеги, не правда ли, отличная позиция для поиска в себе учительского Света?

Павел Петрович Блонский.

Вы не смущайтесь, пожалуйста, он сейчас задаст вам прямые вопросы, а вы подумайте, какими были бы ваши ответы.

— Учитель, смотри же, не являешься ли часто именно ты сам главным препятствием для обновления школы?

— Наша школа — школа жизни, но в этой школе жизни будет ли место для тебя, живой ли ты человек?

Перейти на страницу:

Похожие книги

Эра Меркурия
Эра Меркурия

«Современная эра - еврейская эра, а двадцатый век - еврейский век», утверждает автор. Книга известного историка, профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина объясняет причины поразительного успеха и уникальной уязвимости евреев в современном мире; рассматривает марксизм и фрейдизм как попытки решения еврейского вопроса; анализирует превращение геноцида евреев во всемирный символ абсолютного зла; прослеживает историю еврейской революции в недрах революции русской и описывает три паломничества, последовавших за распадом российской черты оседлости и олицетворяющих три пути развития современного общества: в Соединенные Штаты, оплот бескомпромиссного либерализма; в Палестину, Землю Обетованную радикального национализма; в города СССР, свободные и от либерализма, и от племенной исключительности. Значительная часть книги посвящена советскому выбору - выбору, который начался с наибольшего успеха и обернулся наибольшим разочарованием.Эксцентричная книга, которая приводит в восхищение и порой в сладостную ярость... Почти на каждой странице — поразительные факты и интерпретации... Книга Слёзкина — одна из самых оригинальных и интеллектуально провоцирующих книг о еврейской культуре за многие годы.Publishers WeeklyНайти бесстрашную, оригинальную, крупномасштабную историческую работу в наш век узкой специализации - не просто замечательное событие. Это почти сенсация. Именно такова книга профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина...Los Angeles TimesВажная, провоцирующая и блестящая книга... Она поражает невероятной эрудицией, литературным изяществом и, самое главное, большими идеями.The Jewish Journal (Los Angeles)

Юрий Львович Слёзкин

Культурология