Что в имени тебе моем...

— А Джанмил! Джанмил, ты представляешь… ей вообще досталось больше всех! Остальные от зависти сдохли! Ха-ха-ха!

Так незаметно и утро наступило. Появилась кухонная прислуга, повара, женщины перебрались в маленькую комнатку-альков рядом, продолжить сплетничать. Вскорости пришла служанка Элении за порцией утреннего кофе для Владыки. Забрала серебряный кофейник на маленьком подносе. Жизнь в кухне начала набирать обороты, словно ничего вчера и не было. Наши дамы завтракали, а после собирались идти спать, захватив с собой гостью. Кому интересно, что происходит в комнатах сорокалетних наложниц, к которым господин в гости не заглядывает? Никому.

И тут Мелисандра уловила этот запах. Яд. Очень медленно действующий, коварный яд. Она закрыла глаза и постаралась увидеть, откуда идет шлейф, чашечка, маленькая фарфоровая чашечка на серебряном подносе. Кофе. Кофе для Владыки.

Она мгновенно напряглась. Захария и Гульшари по ее виду поняли, случилось неладное.

— Пошли, у меня будет удобнее, — Гульшари поднялась и потянула их обоих в коридор.

Только при закрытых дверях Мелисандра решилась признаться:

— В чашке был яд. В той чашке, из которой пил Владыка.

— Что? Как…?

— Когда кофейник забирали, там ничего не было. Яд кто-то подложил по дороге. Или еще хуже… Кто подает кофе Владыке?

Она обвела женщин взглядом, те перглянулись в ужасе.

— Новая шестая жена, северянка Эления из Фивера.

Воцарилось молчание.

— Надо как-то дать знать Зимруду. Пусть не пьет и не ест ничего, пока… Так… Сейчас. Сейчас. Дайте что-нибудь, кулон, или брошь, или кольцо. Что-нибудь.

Захария сняла с шеи кулон и отдала его колдунье, а Гульшари протянула кольцо. Она была очень сильной колдуньей, ей достаточно было провести над этими предметами рукой, чтобы они превратились в мощные охранные артефакты.

— Хорошо, — сказала Мелисандра, — Есть у вас какой-нибудь яд?

— Яд? У нас? — искреннее недоумение Гульшари.

— Эй, у меня есть уксусная кислота, я собиралась накипь чистить с кое-какой посуды.

— Оооо! Чистота напала на на заср***ку! — воскликнула Гульшари.

— Неси сюда твою кислоту, — велела Мелисандра.

Кислоту принесли, налили в фарфоровые чашки. Потом Мелисандра опустила в одну кулон, а в другую кольцо. А после сказала:

— Теперь пробуйте.

Те воззрились на нее с изумлением. А она усмехнулась и отпила из одной, потом из другой. Захария решилась сделать крохотный глоточек.

— Да это же вода! Чуть отдающая кислинкой…

— И правда… — Гульшари тоже решилась попробовать.

— Да, эти артефакты полностью нейтрализуют любой яд. Достаточно просто носить их на себе, — Мелисандра устало потерла руки, — Передайте это Зимруду. Пусть носит не снимая.

Поняв, что ей по-прежнему не вполне доверяют, колдунья сказала:

— Мой грех так велик, что лукавству ныне нет места. Если хотите, я поклянусь самой страшной клятвой.

— Не надо. Мы верим тебе.

— Спасибо.

— Пошли, надо попробовать увидеться с Владыкой, — женщины быстро собрались, а Гульшари, обернувшись к Мелисандре, добавила, — Поспи, царица.

— Откуда ты знаешь…

— Мы знаем, кто ты, Владычица морского берега, и простая одежда не скроет этого.

— Мне надо быть осторожнее…

— Да. А теперь поспи.

Оставшись одна, Мелисандра прилегла и честно пыталась заснуть, но нервное перенапряжение никак не давало расслабиться. А потому она безуспешно повертелась в постели с полчаса и решила выйти из гарема, осмотреться. Одета она как прислуга, никто не обратит на нее внимания. Мелисандра взяла поднос с чашками и пошла с ним в кухню. Из гарема она выскользнула быстро и незаметно и, уже почти успокоившись, направилась в кухню, как вдруг глянула в коридор и обомлела.

Прямо перед ней посреди коридора подбоченившись стоял Михель.

— Нет, дорогая, не верю своим глазам, — он медленно подходил к ней, цинично посмеиваясь, — Ты решила прийти ко мне сама? Мммм?

Мелисандра молчала, ее накрыло ужасом.

— Что же ты молчишь?

Внезапно Михель резко переменился в лице, от расслабленного веселья не осталось и следа.

— Решила меня обмануть?! Отвечай!

Вздрагивая от его криков, царица Мелисандра пыталась лепетать:

— Нет… нет… Я просто…

— Что? Ты просто решила помешать моим планам, да, — Михель говорил ласково, нежно, а ей становилось еще страшнее.

— Нет…

— Ты думаешь, я не почувствовал колдовство, которое кое-кто применял сегодня утром? Что ты делала? Мммм?

— Я… я… — она судорожно пыталась найти выход, — Я применяла заклинание омоложения!

Боже, как ей было страшно…

— Омоложения, говоришь. Да, в твоем возрасте, думаю, это может отнять много сил, — наморщил лоб Михель, а губы его изогнулись в издевательской ухмылке, — А давай-ка посмотрим, как ты выглядишь без этого заклинания? А?

Михель щелклул пальцами и Мелисандра начала неуловимо, но очень быстро меняться. Меньше, чем через минуту перед ним стояла скрюченная, морщинистая старушка с реденькими седыми космами. Злой обошел ее вокруг, явно любуясь результатами свего труда:

— Ну вот, милая, теперь ты выглядишь на все свои… сколь же тебе лет, милая?

— Сто десять, — всхлипывая, прошептала колдунья.

— Отлично, дорогая, я так и думал.