Что ты несёшь с собой. Часть I

Обратный путь тянулся тоскливо. Стемнело, а горные тропы ночью – не самое приятное место, но оставаться в деревне, а тем более в горах никто не захотел. Махарьяты позажигали свои третьи глаза, и на них слетался гнус. Гам и Лек брели еле-еле, нуждаясь в частых привалах. Гам ещё хорохорилась, а вот Лек так и висел на Канавуте. Я предлагала понести их на спине или соорудить носилки, но места укусов у них ещё болели от прикосновений, а они у них были по всему телу. Я украдкой пощупала свой загривок – ну да, побаливают, но жить не мешают. Моя махара с детства тренирована лечить меня даже и без моего участия.

Вачиравит, конечно, с трудом терпел наш черепаший темп и то и дело упарывал вперёд. Кажется, он не сбегал совсем только из-за Чалерма, который старательно переставлял ноги, чтобы не отставать, но было видно, что он устал и даётся ему это тяжело. Сначала я не могла понять, что его так утомило – он ведь не сражался с гигантами, не ставил барьеры… Но потом прикинула: вообще-то Чалерм вывез на себе всю охоту.

Это ведь он первым понял, что мы имеем дело не с духами вещей, а с чем похуже. Он догадался, что священные деревья пали жертвами лиан и как это могло случиться. Он придумал полить лианы ядом. Он отвлекал деревенского голову, пока я искала улики, а потом несколько часов разговаривал с пострадавшими. Не знаю уж, что он им внушал, но вряд ли было так уж легко убедить людей, что в их бедах виноват человек, которого они знали и уважали, а не какие-то злобные демоны. В моей практике случались такие охоты, что наказывать приходилось не демонов, а людей, и это всегда были самые тяжёлые дни. А теперь на плечах Чалерма ещё и лежала ответственность вывести на чистую воду членов совета. Интересно, Вачиравит хоть собирается в этом участвовать?

Я снова глянула вперёд и обнаружила, что это двое учесали так далеко, что я едва различала светильник в руке Чалерма. Ну ладно Вачиравит, у него терпения нет никакого, но Чалерм-то куда спешит? Боится, что деревенский голова мог отправить весть своим подельникам? Когда я последний раз его видела, он не то что весть отправить… Я невольно прибавила шагу. Оплетённая гора уже нависала над нами, непроглядно чёрная на фоне звёздного неба. Не хотелось бы застрять на входе одной или с рядовыми махарьятами, мало ли, вдруг я всё-таки не смогу открыть ворота.

Я брела за путеводным огоньком, едва замечая кусты и деревья вокруг. Мой третий глаз позволял мне видеть достаточно хорошо, чтобы не спотыкаться, но сам не светился, так что я шла, как тень, невидимая и неслышимая. И поняла это только тогда, когда Вачиравит с Чалермом пересекли широкую дорогу, ведущую от Чаата к воротам резиденции и, воровато оглядываясь, нырнули обратно под лесной полог по ту сторону. Я тоже оглянулась – махарьятов позади я давно уже не слышала, а теперь и свет их третьих глаз не пробивался сквозь листву – и последовала за Вачиравитом, запоздало припоминая, что Чалерм не мог войти в ворота. Значит, Вачиравит знает какой-то обходной путь. Вот это бы мне пригодилось!

Тропа, на которую они свернули, тропой была весьма условно. Трава на ней стояла не примятая, а поперёк то и дело торчали корни и валялись упавшие деревья, растопырившие тонкие ветки. Я старалась держаться как можно дальше от мужчин, чтобы они меня не услышали, но моему отставанию был предел – если бы я потеряла из виду светильник Чалерма, я бы до утра отсюда не выбрела.

И вот стоило мне это подумать, как маячащая впереди звёздочка исчезла. Я подогнала к третьему глазу ещё два раза по столько махары, вглядываясь в гущу деревьев, но никого не увидела. Видимый лишь мне свет третьего глаза выхватывал из темноты только листву, ветки и горный склон со скальными выступами. Мы уже довольно высоко поднялись, по идее, резиденция должна была вот-вот начаться. Я припомнила, как выглядел её барьер изнутри – замаскированный под продолжение того же пейзажа. Что если и с этой стороны так? Но тогда, значит, я не войду. Придётся пробираться обратно к главной дороге – ночью, по скалистому склону… Охх.

Я осторожно приблизилась, наполовину ожидая, что Чалерм с Вачиравитом сейчас выскочат из-за кустов с криками «Попалась!», но ничего такого не происходило. Я обошла большое дерево, скользя пальцами по ребристой коре. Приятно было прикоснуться к нормальным растениям, а не к жирненьким тонкокожим стволам лиан. Прямо за деревом склон вздувался голым камнем, на котором только в паре мест торчали куртины стелющихся кудрявчиков с белыми цветами, почти светящимися в темноте. Их тонкие длинные стебли с мелкими закрученными листочками свисали со скального выступа, как занавески.

Должно быть, прогулка под открытым небом освежила мне голову, потому что я сообразила отодвинуть занавеску. Обычно кудрявчики так легко от камня не оторвать, но этот и не крепился ни к чему. За ним в скале зиял провал.

Пещеры в горах не редкость, но редкость – незаселённые пещеры. А заселяют их в первую очередь горные сау или ещё какие малоприятные твари. Правда, тут резиденция махарьятов под боком, может, и нет никого… Но в этих махарьятах я вовсе не была уверена, так что на всякий случай вынула меч из ножен за спиной и выставила его перед собой. Затем осторожно занесла ногу и, отклонившись назад, поставила её на пол пещеры, готовая тут же отскочить. Ничего не произошло. Вдохнув поглубже, я пригнулась и нырнула в пещеру целиком.

Это был узкий коридор, ведущий куда-то в глубь горы. Поросший мхом камень над головой, а под ногами мелкий песочек. В котором чётко отпечатались две пары следов мужских сапог – побольше и поменьше.

Стараясь не дышать и не произвести ни намёка на звук, я покралась вглубь. Тут было на удивление сухо, и мох рос только у самого входа, а дальше вообще никакой жизни, только белёсые камни. И запах такой… слабый, но хорошо знакомый – смолы и кислого вина. Я остановилась и провела пальцем по ближайшему камню. На подушечке остался белёсый след. Уж не хотите ли вы сказать…

Я обвела свод пещеры новым взглядом. На всех камнях выступили белые разводы – высолы от пропитки для мебели. Древесина от неё светлела, а на камнях оставался только вот такой вот белый налёт. Значит, кто-то обработал всю пещеру этим средством? Ну да, логично, если здесь был проход в барьере, то надо было как-то сдержать лианы внутри.

Пещера углублялась всё больше вниз, пока я не дошла до развилки. Здесь один отнорок отщеплялся и уходил выше, а другой нырял в глубину непроглядным колодцем, из которого несло сыростью и землёй. Последнее мне показалось странным: откуда взяться земле в глубине горы? Но я в любом случае не собиралась в этот колодец, а выбрала верхний путь.

Теперь уровень пола постепенно поднимался, хотя и не так круто, как склон горы снаружи. Вскоре я упёрлась в тупик. Проход здесь стал совсем узким, и я не сразу поняла, что стена поперёк моего пути – это круто загнувшийся вверх пол. Подойдя ближе, я глянула вверх. Моего света не хватало, чтобы увидеть что-то в тёмной щели в потолке, но оттуда пахнуло запахом растений, а в пещере ничего не росло. Заодно я обнаружила свисающую из щели верёвку. Ухватившись за неё, я поползла по почти отвесной стене, с трудом нашаривая ногами хоть какие-то опоры. Неужели Чалерм всегда тут ходил? И зачем он потащил с собой Вачиравита? Тот небось в плечах застревал в щели.

Наконец я различила свисающие в лаз стебельки травы. Ухватилась за края ямы и подтянулась. На голову легли тонкие ветки, такие неподатливые, как будто всё ещё росли по краям, а не просто прикрывали лаз. Я рванулась вверх и оборвала их, так что наконец удалось выбраться на поверхность.

Только теперь, сидя на краю ямы, я поняла, что это были не ветки, а лианы. И то сказать, откуда тут ветки-то, если деревьев в резиденции нет, а кусты в основном из людей… Странно, что лианы не заросли этот лаз совсем, вон как резво они шевелили усиками, дотягиваясь друг до друга. Хотя… Я присмотрелась: самые толстые стебли заканчивались увядшими побегами, как будто их недавно обожгли или полили отравой. Вот, значит, зачем Чалерм носил при себе пропитку. Без неё он бы не смог вернуться. Если лианы так закрыли яму с тех пор, как он тут прошёл, то за целый день на этом месте мог куст вырасти.

Вспомнив о Чалерме, я завертела головой, прислушиваясь. Тяжёлый, пропитанный зелёным запахом лиан воздух резиденции уже сгустился вокруг меня, обволакивая и пеленая. Я почти ощущала, как лиановый дух заползает в моё тело с каждым вдохом этакими эфемерными язычками.

Содрогнувшись, я заметила наконец два огонька – третий глаз Вачиравита и, пониже, светильник Чалерма. Оплетённая гора почти везде одинаковая – древодома и древодома, – но эти двое наверняка двигались к своим жилищам, так что я снова увязалась за ними и зашла домой, едва дождавшись, пока Вачиравит взбежит по лестнице. И только добравшись до своих покоев, я задумалась: что скажут стражи ворот, когда не досчитаются меня, а я тут как тут? И что сделают со мной, если узнают, что я разведала тайный ход, в котором ни люди, ни барьер не проверяет, что я – это я? Вспомнился и угрожающий шёпот Канавута: вы подвергаете опасности себя и других.

– Пранья? – негромко окликнула меня Буппа, задремавшая над накрытым к ужину столом. – Вы куда?

– Иди спать, – вздохнула я, потёрла глаза и поплелась обратно к лазу, чтобы выйти наружу и войти в ворота вместе с остальными махарьятами.

В пещере мой ум как будто прояснился, несмотря на усталость и поздний час. Выходит, Канавут тоже знает про этот лаз? Иначе почему пугал меня? Но кому и чем угрожает это знание? Что со мной в самом деле могут сделать? Непохоже, чтобы они очень рьяно защищали этот тайный ход от посторонних – Чалерм же им пользуется! А он тут даже не навсегда поселился в отличие от жены наследника. Что ж они доверяют ему больше, чем мне? Почему?

Конечно, Чалерму доверяет Вачиравит. Они явно дружны. Знать бы ещё, на чём основана эта дружба. Вачиравит же прост, как топор, а Чалерм умеет манипулировать. Не то чтобы я всё ещё считала Чалерма опасным врагом. То есть, он, конечно, опасен, но не для Вачиравита. О нём он заботится, этому я видела уже немало подтверждений. Но почему? Если Чалерм действительно прибыл сюда, чтобы изучать историю клана и сунуть нос в уникальные книги, что ему Вачиравит? Он мог бы с тем же успехом наняться помощником и к Арунотаю. Даже, наверное, было бы удобнее.

А видела ли я хоть раз Чалерма за собственно изучением книг? Бумаги какие-то у него на столе лежали, но кроме этого… Конечно, у него ещё были обязанности по должности, но что толку от всего этого, если у него не оставалось времени на свою главную цель?

Если только это и правда была его цель. Изучить историю клана. Я вспомнила его лицо, когда он смотрел вслед толпе пострадавших, которые шли бить деревенского голову. Когда потом он сказал, что ему предстоит большая работа, если придётся выводить на чистую воду весь совет. Учёные точно занимаются такими вещами? Или это только прикрытие, а на самом деле…

А на самом деле они с Вачиравитом что-то задумали. И в их дуэте Вачиравит точно не главный. Кто же Чалерм такой?!

И откуда у него на груди клеймо Саинкаеу?

Когда я проходила развилку, снизу доносилось копошение, как будто где-то в глубине горы ползали друг по другу полчища многоножек.

На следующий день я милостиво позволила Буппе меня накрасить и причесать, а потом поплелась сама не знаю куда. В моём клане после охоты все участники обязаны были писать отчёты и сдавать главе не позднее ближайшего вечера, но я сомневалась, что Арунотай читал охотничьи отчёты. А Вачиравит тем более. Покружив немного, рассеянно двигаясь в сторону дома Чалерма, я наткнулась на Паринью и Танву, которые как раз выходили с урока Абхисита. Ну или это я решила, что с урока, но судя по тому, каким напуганным выглядел Танва и какой довольной Паринья, занимались они там чем-то ещё.

– Пранья! – радостно поздоровалась со мной девица.

Я кивнула в ответ и, поравнявшись с ними, приглушённо спросила:

– Что-то хорошее случилось?

– Вчера Танву вызывал глава, – восторженным шёпотом ответила Паринья, – и он у него подсмотрел книгу, мы её внесли в список и сегодня подали! Сейчас уходили с урока, пришёл другой наставник из совета и стал Абхиситу высказывать, что ему надо быть внимательнее! Они заметили, что он уже дважды попался на не тех книгах!

– Ты ведь не в свой список её внесла? – нахмурилась я. – Если он будет ошибаться только в твоих вписках, все поймут, что к чему.

Паринья вытянула лицо, возмущённая, что я о неё так плохо подумала.

– Конечно, нет! Я одной младшей дописала, когда она отвернулась. Меня там и рядом не было!

Я медленно кивнула. Другая группа – это хорошая идея.

– А зачем Танва понадобился главе?

Мальчишка смутился.

– Он хотел знать, почему пранур Вачиравит меня выделил.

Интересно. Арунотай уже спрашивал об этом меня. Не поверил?

– И что ты ему сказал?

Танва стушевался ещё больше.

– Сказал, что он… это… ва-ам уступил, – выдавил он срывающимся голосом, весь засияв розовым.

Я не сразу поняла, что его так смутило. Ну уступил мне Вачиравит, и что?

– Танва сказал главе, – нетерпеливо перевела Паринья, – что вы беспокоились, что пранур Вачиравит один охотится, и он решил вас больше не волновать.

То есть… Что-то у меня снова смекалка работать отказывается… Танва сказал Арунотаю, что Вачиравит приветил его ради моего душевного спокойствия? Ох, прародитель демонов, мало мне было Чалерма, и этот туда же?! Представляю, что скажет сам Вачиравит, если узнает! Да он меня со свету сживёт!

– Вачиравиту не говорите, – отрезала я и повернулась прочь, стараясь как можно скорее покинуть это место унижения. Арунотай ведь теперь будет думать, что Вачиравит потакает моим капризам! Не дай небеса ещё решит через меня на него повлиять! Ох и влипаю же я этим браком, чем дальше, тем глубже.

В своём стремлении сбежать подальше от учеников я оказалась где-то среди учительских домов и очнулась, заслышав знакомый медовый голос. Чалерм кого-то увещевал.

– По-прежнему не понимаю, – отвечал ему некто, на слух показавшийся мне пожилым мужчиной, – по какому праву вы взяли себе чужую охоту!

– Во-первых, я лично не охотник и себе ничего не брал, – заладил свою заунывную песню в ответ Чалерм. – Во-вторых, охоты не имеют личной принадлежности. Они не закреплены ни за кем персонально. В-третьих, я выполнял приказ пранура Вачиравита…

– А, будете калекой прикрываться? – скрипел в ответ незнакомый старик. Я вывернула из-за древодома и наконец увидела его – высокого, с благообразной седой бородой и высокой причёской из белых волос. – Вачиравит – дитя неразумное, ему дела нет ни до чего, и его никто не спрашивает. Охоту взяли вы, вам и отвечать!

– Вы заблуждаетесь, – смиренно забормотал Чалерм. – Я состою при прануре Вачиравите помощником и не имею права ослушаться его приказа. Он сообщил мне, что берёт эту охоту, а я всего лишь сделал соответствующую пометку в…

Дальше я не слушала, потому что развернулась и рванула обратно к своему древодому. Лишь бы этот гад ещё не ушёл на очередную охоту! А то потребовал, видишь ли, себе чтоб попроще и побольше, а Чалерму теперь оправдываться!

К счастью, Вачиравит оказался дома и даже одетым. Не в броню – неужто сегодня не собирался никого рубить в начинку для пирожков?

– На Чалерма напали! – выпалила я ему в лицо, едва он вышел на лестницу, заслышав колокольчики.

– Кто?! – изумился Вачиравит.

– Какой-то дед, наверное, из совета!

Вачиравит закатил глаза и попытался шагнуть обратно в свои покои.

– Чалерм разберётся.

Я ухватила его за запястье.

– Подожди! Это твоя ответственность! У тебя есть власть над этим дедом, а у Чалерма нет. Иди и покажи ему!

Он скривился, как будто я предлагала ему съесть что-то прокисшее. Неудивительно, если члены совета считают его дитём неразумным, чего-то от них требовать тяжело. Но если он не начнёт это делать, ничего не изменится!

– Ты обещала решать все проблемы сама, – припомнил он.

О-о, дорогой, как удачно!

– А ты взамен обещал научить меня всему, что знаешь! Ты хоть попробовал?

Теперь Вачиравит выглядел так, словно у него заболели зубы. Похоже пообещал бездумно, не ожидая, что я приду и стребую. Наконец, поколебавшись, он протиснулся мимо меня и принялся тяжело топать вниз по ступенькам. Я даже не была уверена, что он пошёл и правда помогать Чалерму, пока Вачиравит не замер на крыльце, осознав, что не знает, куда идти.

– Веди, – велел он.

И я повела. Летя на крыльях победы.

Как я и думала, мы ещё застали разговор в самом разгаре.

– Что значит «кто угодно может взять что угодно»?! – возмущался старик. – Эта охота всегда была моя!

– Не совсем вас понимаю, – шёлковым тоном уточнял Чалерм, казалось, вовсе не утомлённый затянувшимся спором. – Вы знали о том, что эта деревня попросит помощи? Почему же не предвосхитили события?

– С чего я буду метаться? – фыркнул дед. – Пока они не собрали плату, какой смысл?

– Рангсан! – громко сказал Вачиравит, подходя ближе. – Ты уже был в той деревне и не справился. Хотел ещё раз осрамиться? Или боялся, что я узнаю?

Говорил он развязно, с презрительным выражением на лице, но я заметила, как крепко он сжимал кулак. Рангсан сначала удивился, а потом тоже заметил напряжение в позе Вачиравита.

– Мальчик, иди играть, – отчётливо сказал он и снова повернулся к Чалерму.

Узоры Вачиравита полыхнули розовым и красным, он набычился – точно как подросток, которому указали на его место. Вот, значит, каким образом совету всё сходило с рук.

– Наставник Рангсан! – рявкнула я, используя обращение не ради вежливости, а для большей формальности. – Немедленно извинитесь перед наследником ордена!

Старик медленно повернулся ко мне с кривой усмешкой.

– А иначе что?

Чалерм открыл рот, чтобы встрять, но я не могла позволить ему сейчас занудствовать. Наглецов нужно ставить на место немедленно и желательно у всех на виду.

– А иначе понесёте наказание.

– И какое же? – продолжил ухмыляться член совета, совершенно не опасаясь за свою шкуру. Проклятье, я же не знаю, что у них тут почём, а с наказаниями, помнится, всё сложно…

– За оскорбление вышестоящего, – внезапно вклинился Чалерм, – предписан месяц домашнего ареста. При повторном нарушении – публичная порка.

– Вышестоящего? – шире улыбнулся Рангсан Чалерму. – Я этому мальчишке слюни вытирал, когда он ещё что-то слышал.

Чалерм на удивление твёрдо встретил его взгляд и негромко ответил:

– А теперь это время прошло.

Вачиравит нервно переводил взгляд с меня на Чалерма, на Рангсана и обратно.

– И как вы собираетесь принудить меня к домашнему аресту? – спросил Рангсан, явно забавляясь. – Сейчас Головастик свистнет и прискачут полчища махарьятов? Ах, вот беда, он не умеет свистеть!

Эта мысль показалась Рангсану очень забавной и он затрясся от смеха.

Я по возможности незаметно подтолкнула Вачиравита к Чалерму, чтобы отвлёк на себя внимание учителя. Было бы здорово призвать полчища махарьятов, но я не сообразила собрать толпу заранее, а Вачиравит и правда не имел возможности быстро их собрать. На охоты же один ходит, балбес… А вокруг, как на зло, ни души, даже из окон никто не выглядывает. Да и сам Вачиравит без брони, а значит, и без меча. Ну да ладно, я вполне сойду за полчища.

Вачиравит недоумённо на меня глянул, но всё же шагнул ближе к мужчинам, потом ещё и наконец остановился рядом с Чалермом.

– Законопослушный махарьят, – затянул свою лекцию Чалерм, – не нуждается в принуждении, когда осознаёт свою неправоту. Первые главы Саинкаеу считали это столь очевидным, что категорически возражали против смягчения наказания за добровольную явку с повинной. В ответ на полемические возражения своего побратима из клана…

Пока он говорил, я скользнула учителю за спину и саданула его ребром ладони по шее. Рангсан рухнул кучей к моим ногам.

– Боги небесные, что творится, – без выражения произнесла я. – Наставнику стало плохо при оглашении наказания. Боюсь, до домашнего ареста его придётся нести.

– Я позову слуг, – в тон мне откликнулся Чалерм, достал из рукава зачарованный колокольчик и позвонил.

Вачиравит переводил взгляд между нами с Чалермом с видом обывателя, впервые увидевшего сражение махарьятов с демонами. Мы стояли молча, пока не подбежали слуги – двое парней и девица. Чалерм отдал им распоряжения, затем вынул из рукава какие-то продолговатые листки, но тут же оглянулся на меня и поморщился.

– Пранья, будьте добры, сходите в лекарский сектор, позовите кого-нибудь. Как знать, от каких причин наставнику стало нехорошо.

Я не очень хорошо помнила, где лекарский сектор – когда Чалерм проводил мне экскурсию, это мало меня интересовало. Так что побродила я как следует, а когда привела лекаря к дому наставника – благо он знал, который его, – на двери уже висел запирающий талисман с кровавым отпечатком пальца в середине. Отпечаток, скорее всего, принадлежал Вачиравиту, а вот кто вешал талисман?.. Сам Вачиравит вряд ли бы справился.

Мой муж и его помощник оба ожидали в гостиной. Чалерм – спокойный, как статуя, а Вачиравит – нервно расхаживающий взад-вперёд. Рангсан сидел на плетёном диванчике и сиплым голосом рассказывал обоим, как они не имеют на это права, как совет отменит решение Вачиравита и как их детские игры не сойдут им с рук.

Оценив ситуацию, я подошла к Вачиравиту и взяла его за руку, чтобы остановить. Вовсе ни к чему в такой ситуации показывать слабость. Он зыркнул на меня и попытался выдернуть руку, но я сжала сильнее и потянула его к креслу у стола.

– Нижестоящий имеет право сидеть в присутствии вышестоящего только если вышестоящий тоже сидит, – одними губами произнесла я, и Вачиравит наконец опустился в кресло. Выглядел он, как крестьянин, впервые приехавший в город просить защиты в суде против землевладельца, так что я на всякий случай встала между ним и Рангсаном. Мою руку Вачиравит в итоге так и не отпустил.

– Наставник в порядке, – сообщил лекарь, едва-едва наметил поклон в сторону наследника и испарился.

Мы покинули древодом под нестихающие угрозы Рангсана.

Стоило нам оказаться за порогом, Вачиравит как будто очнулся и тут же наотмашь вырвал своё запястье из моей ладони.

– Вы с ума сошли! – прошипел он.

– Ты имел полное право его наказать, – спокойно сказал Чалерм.

– Да?! А оно мне надо?! Это ваша забота! Ваша! – он ткнул пальцем поочерёдно в меня и Чалерма. Потом закрыл глаза, выдохнул и добавил уже спокойнее: – Я на охоту.

– На, – не моргнув глазом, Чалерм протянул ему листок. Я открыла было рот, чтобы возмутиться: какая охота, надо же расследовать лихоимцев! Но Чалерм, кажется, что-то задумал.

Вачиравит выхватил листок, даже не глянул на него и резво зашагал к дому.

– Подожди! – крикнула я, хлопнула себя по лбу и забежала вперёд него. – Подожди, дай я соберу остальных!

– Проваливай к прародителю амардов! – выкрикнул он так, что слышали, наверное, во всех окрестных древодомах. – Ты и твои дружки! Я взял их один раз, проспорил. Больше и спорить не буду!

– Ну… Танву хоть возьми! – развела руками я.

Но Вачиравит грубо отпихнул меня с дороги и умчался прочь.

Я ещё колебалась, погнаться за ним или запустить вдогонку талисманом покруче, когда у моего локтя как из ниоткуда вырос Чалерм.

– Вот поэтому, – сказал он назидательно, – я стараюсь обходиться своими силами. Вачиравиту очень тяжело даётся управление людьми.

Я только рот разевала. Тяжело даётся?! Да этому придурку разжевали и в рот положили, надо было только покивать и не выглядеть запуганным мальчишкой! Насколько ж это может быть сложно для лучшего охотника в клане?! И что мы должны делать, если у нас все полномочия основаны на его авторитете, а он отказывается его применять? И чем ему не понравилось охотиться с друзьями?! Я тут из кожи вон лезу, чтобы хоть что-нибудь в этом амардом забытом в буквальном смысле месте хоть что-то улучшить, а ему, видишь ли, тяжело даётся!!!

Чалерм покачал головой, как будто это я впала в детство и не понимала очевидные вещей, но потом встряхнулся.

– Собирайтесь, пранья. Мы идём на охоту.

– Мы? – глупо заморгала я.

– Ну не отпускать же Вачиравита одного.

Я оглянулась туда, где он исчез среди домов. До сих пор ходил как-то сам…

– Листок, который я ему дал, – тихо продолжил Чалерм, пускаясь в путь по тропе, – это заявка на охоту, уже отработанная наставником Рангсаном. Я совершенно случайно увидел её в доме наставника. Полагаю, в свете последних событий нелишне будет проверить его работу, не находите?

Я уставилась на него, чувствуя такую огромную благодарность, что она не уместилась во мне и полила через край светом узоров. Впервые за это утро что-то имело смысл.