Что ты несёшь с собой. Часть I

– Ты что делаешь?! – завопила я. – Спятил?!

Вачиравит никак не отреагировал. Он сидел на коленях в центре алтаря, и камень под ним светился, как лампа, даже чёрная ткань его охотничьего костюма казалась оранжевой в этом сиянии.

Я сообразила, что орать ему в затылок бессмысленно – не услышит же, – и обежала его спереди, где шлёпнулась на колени перед ним. Без толку – глаза у него были закрыты. Похоже, в трансе. Танва вроде бы не входил в транс, но я могла и не заметить. Между колен Вачиравита пробился росток со скрученным спиралькой кончиком. На отрешённом лице пульсировали золотым светом узоры.

Ухватив Вачиравита за плечи, я хорошенько его тряхнула, а потом залепила ему пощёчину. Никакой реакции. Спиральки лезли из светящихся жил алтаря, как молодые папоротники – толстенькие, сочные, полные Вачиравитовой махары. Они тянулись всё выше, попеременно утолщаясь и удлиняясь, как щупальца осьминога, а потом стали склоняться к телу махарьята, к центру его хранилища махары. Я попыталась их ухватить и выдрать, как сорные травы, но мои пальцы прошли сквозь светящиеся стебли, которые теперь принялись свиваться, привязывая Вачиравита к алтарю. Проростки лезли со всех сторон, постепенно пробираясь по его сапогам и полам туники к поясу, а там обвивали его, оплетая светящейся кружевной сетью. Я кричала и продолжала его тормошить, но всё без толку, а проклятые ростки не реагировали даже на заклинания.

Сеть уже оплела Вачиравита по самую грудь, а я всё ещё ничего не могла сделать, когда в одной из ячеек набухла почка – раздулась и повисла, как фонарик с бумажными гранями. Внутри что-то светилось ещё ярче, чем сама сеть, и я поняла, что это и называется спорой. Сейчас почка раскроется, и эта дрянь разлетится вокруг или как-то впитается в Вачиравита, и тогда его будет уже не спасти.

Я встала и отошла на два шага, не понимая, как сделать следующий вдох. Вачиравит сейчас умрёт, и это я виновата. Арунотай же предупреждал, что он и так еле держится на краю бездны. А я так постаралась его толкнуть…

В свете пожираемой махары сверкнула рукоять меча у Вачиравита за спиной. Похоже, ради превращения в куст он явился при полном параде – в чёрной броне поверх чёрной одежды и с мечом. Тот тоже заменится на лианы или так и будет торчать из статуи, пока не заржавеет? Смогут ли лианы поглотить духовное оружие? Домашних вредителей отпугивает тень от оружия, почему же оружие не отпугивает лианы? Может, они ещё не пробовали его на зуб?

В два скачка я оказалась у Вачиравита за спиной и дёрнула меч из ножен. Он вышел легко, как полагается хорошему оружию, и тут же в зеркальном лезвии отразился весь свет алтаря, зайчиками заскакав по кустам, колоннам и переплетённому потолку храма. Я выбрала жилу потолще, прицелилась в один из символов, замыкающих круг алтаря, наполнила меч своей махарой и с размаху вонзила блестящее лезвие в камень.

Шарахнуло не приведи Небеса. Меня отшвырнуло на какую-то статую, как назло, со сложенными в молитвенном жесте руками, и эти руки чуть не переломили мне хребет. Некоторое время я ничего не видела – кажется, меня ослепила вспышка, но я даже не была уверена. Нос щипало от запаха сгоревшей махары, как когда применишь сильное заклинание. Кожу немного покалывало, будто на неё опускались кружащие в воздухе искры.

Я прижала ладони к глазам и какое-то время сидела, скорчившись, позволяя моей махаре напитать повреждённые ткани и восстановить их. Потом попробовала поморгать. Зрение вернулось: я увидела тёмный храм, подсвеченный только тусклыми огоньками на лианах, скорчившегося на полу в сторонке Вачиравита и алтарь, рассечённый глубокими трещинами на шесть секторов. Камень по краям трещин выкрошился и канул куда-то в недра горы.

К Вачиравиту я хотела подбежать, но вышло только подковылять – приложило меня как надо. Его похоже, тоже: он свернулся, как маленький ребёнок, уткнулся лицом в колени и тихо постанывал. Наверняка тоже по глазам получил, а может, и по открытым каналам. Я-то свои держу закрытыми, мне не нужно постоянно чужую махару ощущать, а Вачиравит же этим пользуется вместо слуха.

Я присела рядом и положила руку ему на шею – единственное место, не прикрытое бронёй. Послала свою махару течь из пальцев и обволакивать его тело, потихоньку, бережно заживляя ожоги. Конечно, такой сильный охотник, как Вачиравит, даже расставшись с половиной своей духовной силы, мог бы и сам себя залечивать, но если уж он талисманы рисовать не научился… Однако я сотворила эту ситуацию своими руками, точнее, словами, так мне и отвечать. Ещё как-то же придётся приводить его в чувство, чтобы снова не попытался. Пусть алтарь расколот, но ищущий обрящет.

За этими невесёлыми размышлениями я не заметила, когда он перестал стонать и разогнулся, так что внезапно оказалось, что он смотрит на меня снизу вверх, а моя рука прижата к полу где-то под его волосами. Ничего такие волосы, мягонькие, тёплые и, кажется, даже чистые, но я предпочла не сосредотачиваться на этом.

– Ты… – прохрипел Вачиравит.

– Да я, я, – вздохнула я. – Слушай, ну, нельзя же так срываться, мало ли кто тебе чего наговорит. Я сама, знаешь ли, не небесное божество, чтобы других людей судить.

Вачиравит еле заметно поморщился и отвернулся, так что я смогла выдернуть из-под его головы свою руку. Это снова заставило его обернуться и с подозрением присмотреться, чем я занимаюсь.

– Ну… прости, – неловко выдавила я. – Я понимаю, что у тебя тяжёлые времена. Мне надо было говорить помягче. Но, честно говоря, даже если всё, что я сказала – правда и справедливо, это вовсе не повод отдавать душу амарду!

Вачиравит глубоко вздохнул и на мгновение прикрыл глаза.

– Ты не знаешь всего.

Был бы тут Чалерм, он бы мне сказал, что надо думать, прежде чем открывать карты, но Чалерма не было, а мне уже порядочно надоело ходить вокруг да около, и будь что будет.

– Я знаю, что на пике нет амарда.

Я ожидала, что Вачиравит тут же догадается, кого он гонял по горе в ту ночь, но он даже бровью не повёл.

– Зато есть она.

Я подождала, но за этим ничего не последовало. Вачиравит так и лежал на земле, неудобно повернув голову и уставившись в переплетение лиан под сводом храма. Моя голова, должно быть, вторгалась в узор древесного кружева и огоньков, как чёрная клякса, так что Вачиравиту приходилось подпускать махары в глаза, чтобы видеть, что я говорю. От этого его побледневшее от потери духовной силы лицо подсвечивалось мертвенным сиреневатым светом, так что выглядел он – краше на погребальный костёр отправляют.

– Клан использует её махару, так ведь? – рискнула спросить я. Должно быть, Вачиравит решил, что мне всё рассказал Арунотай или ещё кто-то.

Он сдвинул брови, а уголки его губ опустились так, словно он был готов разрыдаться.

– Берут из неё. Как будто больше неоткуда, – выдохнул он зло. – Я пытался что-то сделать, но… Брату негде больше брать махару для клана. Небесные боги не помогают. Ты…

Он резко замолчал, и я напряглась. Что я? Обложила его так, что гора присела?

– Послушай, ну я правда только хотела, чтобы ты начал заниматься делами клана! Ты для этого самый подходящий человек, и не просто так ведь наследникам всегда перепадает больше с общего стола, чем прочим. Тебя обучили, одарили – не за красивые глаза. Ты должен клану за это! Не махару свою отдавать, – пояснила я, распаляясь, – а работу делать! И не одни только охоты!

– Я ничего не должен этому клану, – зло отрезал Вачиравит и сел, растеряв всяческую задумчивость. – Я уже отдал этому клану всё, что у меня было. Мне наплевать тут на всех, а им – на меня. Только брат заботится. Ради него что-то делаю. – Он мрачно зыркнул на меня. – На тебе вот женился.

– Твоему брату вряд ли понравится, что ты пытался отдать душу несуществующему амарду, – заметила я.

– Не душу и не амарду, а махару клану, – отрезал он. – Пусть лучше из меня, чем из неё.

Я не удержалась и фыркнула.

– Ну у тебя и самомнение! Сколько, по-твоему, в тебе махары?

– Много, – буркнул он, неуверенно косясь на меня.

– Для человека, может, и много, а в сравнении с амардом – с креветкин усик. В клане несколько тысяч человек, из них хотя бы треть охотники. Насколько им хватит твоей махары? Каждому на пару охот? Ты же её не производишь сам, а от той же амардавики почерпнул.

Вачиравит оскалился и со всей силы ударил кулаком по каменному полу. Я поморщилась от его боли, а вот ему самому, похоже, было всё равно.

– Я бы пошёл на службу к Небесным богам за то, что они пошлют клану другого амарда.

Мне казалось, он хватается за соломинки, поняв, что его отчаянный порыв вовсе не вёл к тем результатам, на которые он надеялся, но я нашла в себе силы не указывать ему на это.

– А ты веришь в то, что души скормленных амарду попадают на Небеса?

Он снова спрятал лицо в ладонях и тихо буркнул:

– Нет.

Я пожевала губу. Если ему действительно совершенно плевать на свой клан, и единственное, что его занимает – это убрать с пика амардавику, которая его как-то покалечила, то немудрено, что он не хочет заниматься пустяками вроде дрессировки слуг или проверки учителей. В его бездне отчаяния это всё пустой звук. Но что можно с этим сделать? Просить о чём-то Небесных богов дело такое… То ли выпь завыла, то ли тигр зарычал, поди пойми. Я бы не стала на них уповать.

Я потеребила Вачиравита за рукав, и когда он обратил на меня свои фонари, спросила:

– А куда делся прежний амарданур?

Он пожал плечами.

– Никто не знает. Ещё при деде пропал.

– А нового искать не пробовали?

– Отец искал. – Уголки губ Вачиравита снова предательски дрогнули. – Нашёл её. Продал ей Арунотая. Но брат полноценный. Я – нет. Я пошёл за него. – Он сжал кулак так, что на отбитых о камень костяшках выступила кровь. – Я ничего не должен этому клану.

Я обомлела.

– Подожди, так её пригласилисюда?!

Вачиравит истерично расхохотался, и это был не тот звук, который мне бы хотелось ещё раз услышать. Но сказать друг другу мы больше ничего не успели, потому что гравий зашуршал, и через пару мгновений в храм вбежали Чалерм и Арунотай.

– Брат! – выкрикнул глава, одетый в штаны и сползающую с одного плеча прозрачную сатику. Он замер на краю раздолбанного алтаря. – Что здесь произошло?! Я слышал какой-то грохот, тут что-то вспыхнуло…

Чалерм тем временем обвёл взглядом меня, Вачиравита, его окровавленную руку, алтарь и меч, торчащий в нём, и, кажется, всё понял, потому что снова поднял взгляд на меня, и взгляд этот был убийственным.

– Я пытался предупредить пранью, – прошипел он, – что ей следует проявить уважение и такт по отношению к мужу, но пламенная обличительная речь так и рвалась наружу.

Глаза Арунотая расширились, и я похолодела. Я, конечно, чувствовала себя виноватой в том, что Вачиравит сорвался, но я думала, что мы это как-то решим между собой. Может, послежу за ним получше или придумаю, как подбодрить. Но если Арунотай понял намёк Чалерма… Он ведь так печётся о младшем брате, да ещё и, похоже, обязан ему по гроб жизни, а тут я со своими нападками… Что он со мной сделает?

– Пранья, – заговорил глава, и я невольно вжала голову в плечи. Я видела, как разгораются алым все узоры на его едва одетом теле. – Вы посмели в чём-то обвинять моего брата?! После всего, что мы с вами обсуждали?!

– Перестань, – грубо оборвал его Вачиравит и встал. – Она не сказала ничего нового.

– Но… – Арунотай заморгал и приблизился к Вачиравиту, неловко подняв руку, будто чтобы коснуться его, но не смея. – Ты ведь не собирался… правда… ты ведь обещал…

Вачиравит оказался немного выше Арунотая и в полтора раза шире в плечах, особенно в броне. Он молча обхватил брата за голую спину и прижал к себе одной рукой. Я смущённо отвела глаза: эта семейная сцена меня не включала. Вместо этого я глянула на Чалерма, который тоже демонстративно отвернулся и изучал трещины в алтаре.

– Ты обещал, – повторил Арунотай, и в его голосе послышались слёзы. Но Вачиравит его не видел и не ответил.

Наконец краем глаза я заметила какое-то шевеление, и братья отступили друг от друга.

– Что она сделала? – с вызовом спросил Арунотай, глядя в лицо Вачиравиту.

– Ничего, – буркнул тот. – Не трогай её. Она не… не то, что я думал.

Я вздохнула свободнее, но и поразилась: а что он думал? А я точно не то или не ещё хуже?!

Арунотай изучал его лицо, как будто надеялся там прочитать ответы на все свои вопросы, но я по опыту знала, что Вачиравит примерно так же выразителен, как статуя вечно пребывающего в трансе бога просветления.

– Но как же… – начал Арунотай, но Вачиравит мотнул головой.

– Оставь её в покое. Ничего не изменится.

Я навострила уши. А что должно измениться? Но Арунотай в ответ только вздохнул, как человек, который смирился с обидой.

– Пойдём, я сделаю тебе успокоительного чаю, – предложил он и похлопал Вачиравита по бронированной руке повыше локтя.

– Твой чай не подскажет мне, ради чего мне жить, – огрызнулся Вачиравит, и мы с Арунотаем оба вздрогнули. Ничего себе, я-то думала, его отпустило!

– Лукгоп, ну мы же всё придумали! Мы договорились! – воскликнул Арунотай, заламывая руки. А я зажала себе рот руками, чтобы не прыснуть: у Вачиравита серьёзно детское прозвище – головастик?! Судя по тому, как закаменело лицо Чалерма, он тоже только что узнал.

– Не получится, – отрезал Вачиравит. – Ты сам это знаешь. Я врал себе и врал тебе, чтобы ты за меня не переживал. Если бы Небесные боги хотели меня услышать, уже бы услышали. Оставь эти игры, брат, мне они не помогут.

– Но… – выдавил Арунотай сквозь слёзы, – что тогда мне делать? Лукгоп, как мне помочь тебе? Позволь мне хотя бы позаботиться о тебе!

Вачиравит вяло мазнул ладонью по его плечу.

– Чалерм позаботится. Иди спать.

– Как я могу идти спать, когда…

– Я тоже пойду спать, – громче обычного сказал Вачиравит, и голос его дал такого петуха, что это уже было не от глухоты. На этом он повернулся и протиснулся между статуй к выходу. Чалерм тут же увязался следом.

Арунотай бросил на меня испепеляющий взгляд.

– Я пыталась помочь, – буркнула я, не очень-то сама себе веря. И, поскольку мне не хотелось оставаться наедине с Арунотаем теперь, когда Вачиравит, внезапно решивший за меня вступиться, ушёл, я подорвалась и тоже поспешила следом, оставив главу клана в оплоте его беспомощности.

– Добились? – ядовито спросил у меня Чалерм за спиной Вачиравита, когда я их догнала. – Довольны?

Я бездумно двинула его кулаком в плечо, как всегда делала с братьями, если они задавали дурацкие и неприятные вопросы. И одумалась только когда Чалерм изумлённо воззрился на меня, потирая ушибленное место.

– Естественно, я не собиралась доводить его до… – я махнула рукой на храм.

– Естественно, – кивнул Чалерм, вернув на лицо каменную маску. – Вы просто всегда лучше всех знаете, что делать.

– Вы могли бы просто мне объяснить! – огрызнулась я, стараясь не думать, насколько он прав. – Так бы и сказали, что он на свой клан положил меч и заниматься ничем не собирается, и не обязан, я бы его тут же оставила в покое!

– Я себе представляю, – протянул Чалерм и был, зараза, снова прав до тошноты. – Я и теперь подумываю, не изолировать ли вас. А то сейчас вам придёт какая-нибудь светлая мысль, как помочь ему найти радость в жизни, и наутро мы недосчитаемся полгоры.

Я угрюмо молчала. Я и правда хотела помочь Вачиравиту и даже начала прикидывать, как бы вернуть прежнего амарда. Но если он сгинул, то оставалось только найти другого. Найти амарда – дело непростое. Большинство бродячих махарьятов за жизнь не справляются. А я даже не знаю, насколько Вачиравита хватит, прежде чем его отчаяние снова пробьёт дно. Откуда вообще амарды берутся? Может, можно найти детёныша? Или там, не знаю, призвать как-то? Слепить? Конечно, если бы кто-то знал о таком способе, амардов бы строгали направо и налево, но что если Саинкаеу когда-то в древности додумались до этого, а потом скрыли способ, чтобы соседи не пронюхали, да и забыли о нём?.. Конечно, найти в библиотеке книгу о способе изготовления амардов звучало слишком хорошо, чтобы быть правдой. Но я могла хотя бы попытаться. Если у Саинкаеу заведётся новый амард, может, они просто отпустят Ари Чалиту, и мне не придётся её вызволять и похищать? Тогда можно будет и не сбегать отсюда, а вразумить Вачиравита и заняться наведением порядка в клане, как нормальные взрослые махарьяты.

Но Чалерму я лучше всего этого говорить не буду.

– Его надо хотя бы отвлечь, – заметила я, оглядывая сутулую, даже в броне, спину Вачиравита.

– На охотах отвлекается, – бросил Чалерм.

– Этого мало, а в одиночку опасно. – Я споткнулась о корень куста, вылезший на гравий, и тихо ругнулась. – Ему нужно занятие с ясной целью, в которой он был бы заинтересован.

– И что это может быть? – процедил Чалерм.

Вместо ответа ему я забежала вперёд и развернулась к Вачиравиту, который, похоже, с трудом остановился, чтобы не снести меня с пути.

– Давай так, – отчётливо сказала я. – Научи меня всему, что умеешь. Тогда я возьму на себя все твои обязанности. И клан больше не будет твоей проблемой!

Вачиравит нахмурился.

– Ты ведь ходишь к учителю?

– Он проходимец.

– Пойди к другому, – пожал плечами Вачиравит.

– Я бы рада, но вот праат Чалерм мне рассказывает, что это очень сложно.

Чалерм с ненавистью таращился на меня из-за плеча Вачиравита, но вдруг просветлел лицом и вышел вперёд.

– Вачиравит, сменить одного учителя на другого можно только после долгого и неприятного разбирательства и продемонстрировав веские причины, – спокойно заговорил он. – Причины такие есть, но, боюсь, совет поддержит Абхисита против праньи.

Вачиравит закатил глаза.

– Я тебе говорил, их надо всех отравить во сне.

Чалерм нетерпеливо улыбнулся, и я понадеялась, что это была неумелая шутка.

– Однако, – продолжил Чалерм, – если ты сам возьмёшься обучать свою жену, ни у кого не возникнет вопросов!

– Я не буду сиднем сидеть на горе, – продолжал упираться Вачиравит.

– А я бы с тобой и на охоты сходила! – вставила я, но увидела у него в глазах ужас.

– В твоё отсутствие пранья может продолжать посещать уроки Абхисита, – проворковал Чалерм, которому почему-то очень понравилась моя идея. – Заодно насобирает доказательств его несостоятельности.

Вачиравит всё ещё колебался.

– Ну а с кем ты сейчас тренируешь фехтование? – поддразнила я. – С чучелом?

– Иногда с Джараном, – пробормотал Вачиравит так, что я еле разобрала.

– И что, он тянет твой уровень?

– Ты тоже не потянешь.

– Спорим?

Вачиравит сощурился.

– Ты начинашка!

– Спорим, я за месяц тебя догоню? – настаивала я. – Если проиграю, оставлю тебя в покое, а если выиграю, возьмёшь меня на охоту!

– Можешь сразу оставить меня в покое, – фыркнул Вачиравит. – Я выиграю.

– По рукам! – Я довольно поставила ладонь.

Вачиравит выдул воздух через нос, но по руке меня шлёпнул. Мне даже показалось, что он немного приободрился от этого спора.

– Смотри не сдохни на тренировках, – велел он мне и оттёр в сторону, продолжив свой путь домой.

Я победно улыбнулась Чалерму. Он же сузил глаза и внимательно посмотрел мне в лицо.

– Вы не учитесь на ошибках вообще, я так понимаю?

– О чём вы? – удивилась я.

– О том. Вы с вашей внезапностью и идеями уже разок довели его до храма. Хотите ещё?

– Я… но… я же наоборот, – прозапиналась я.

– Вы опять кинулись в бой, не задумавшись ни на мгновение и не выслушав совета. Пранья Кессарин, я вас спрашиваю: вам мало того, что сегодня произошло?

Я понурилась. Это гад снова был прав! Я почему-то решила, что Вачиравит захочет со мной поспорить, и на этот раз мне повезло. А на другой не повезёт.

– Я ещё раз настоятельно прошу, – продолжил Чалерм совершенно спокойно, – приносите свои гениальные идеи сначала ко мне. Если вы ещё раз спровоцируете что-то подобное сегодняшнему, я найду способ убрать вас из клана.