Что ты несешь с собой – часть II (СИ)

Эта мысль внезапно тронула какую-то струну у меня в сердце. В тот раз, когда я чуть не стала кустом, Чалерм меня спас. Что если он до сих пор присматривает за мной?

Но мой неизбалованный заботой разум тут же подкинул гораздо менее приятное объяснение: Чалерм всё ещё не доверяет мне и следит на случай, если я проколюсь и выдам свои злодейские замыслы.

— Вы собираетесь объясняться? — пробился сквозь мои желчные размышления голос Чалерма.

Мы уже свернули за поворот тропы, и обескураженный Ламон скрылся из виду, а шли мы по безлюдной части резиденции.

— Да чего тут объясняться, — начала было я. — Подождали бы ученики пару чашечек, ничего страш…

— Подождали бы, пока вы на глазах у всей горы пообнимаетесь с первым попавшимся мужчиной⁈

Я аж подавилась от такого заявления. Я тут про судьбы махарьятства, а он! Все мысли о снопах и турнире тут же вылетели у меня из головы, а всё моё внимание сосредоточилось на пылающих гневом глазах Чалерма.

— А вам вообще какое дело до того, сколько раз мне кто попадался? Посадили меня с утра до ночи детей наставлять, а теперь строите из себя конвоира! Я же не слежу, с кем вы по кустам милуетесь вместо того, чтобы пойти ломать библиотеку! Я ещё даже никуда не опоздала и вам не обязана отчитываться, как я своё время провожу!

Губы Чалерма побелели и смотрелись мертвенно в окружении красных узоров.

— Стесняюсь напомнить, пранья, но вы вообще-то замужем. А с Вачиравита и так достаточно насмешек, чтобы добавлять к ним ещё и слухи о неверности его жены.

— Стесняетесь, так молчите! — фыркнула я. — Как меня отчитывать — так вы смелый, а как что полезное сделать, так сразу дюжина дюжин причин находится, почему нельзя! Если у Вачиравита есть ко мне вопросы, он сам может их задать, а не через няньку! Или просто дело в том, что вы больше ни на что не годитесь, как ему слюнки подтирать?

Я сама не понимала, что несу. Надо было, наверное, объяснить Чалерму, что он всё не так понял, а задержалась я не из-за праздной болтовни, но он начал с обвинений, а у меня боевая выучка. Нападают? Нападай в ответ.

— На что же годится уважаемый пранур Ламон? — так едко, что окрестные лианы должны быть свернуться и иссхонуть, произнёс Чалерм.

Мне стало неловко: всё же учёный не вовсе бесполезен, а прошлую ночь и подавно сидел для меня книжки переписывал, наверное. Но остановиться сейчас, вернуть меч в ножны и начать этот разговор с начала было не в моих силах. Я катилась с горы, и у любого, кто не отошёл с дороги, мне мерещилось копьё в руках.

— Да он хоть что-то по делу рассказать может! — огрызнулась я. — Вы тут уже полгода паутину свою плетёте, а о том, что Саинкаеу задумали все прочие кланы на турнире при помощи снопов извести, я узнаю от какого-то бородатого олуха!

Выплюнув эти слова в широко раскрытые глаза учёного, я подобрала шлейф сатики и побежала вверх по склону.

* * *

Уголок автора

Встречаются за обедом два учителя из клана Саинкаеу.

— Слыхал, Вачиравитова фифа в учителя подалась?

— Ага, причём бесплатно. У неё же квалификации нет.

— Ну так надо думать, муж ей отсыпает, сколько захочет, зачем ей платить?

— А на кой ляд ей это тогда?

— А она стаж накопит, с мужем на охоты походит, и вперёд нас высший разряд получит. Помяни моё слово, брат, ещё будет над всеми нами главной!

*Ицара икает у себя в гостиной*

Что, вообще, по-вашему, об Ицаре думают в клане?

Глава 8 Проблески

Едва сбежав от Чалерма, я принялась клясть себя на чём свет стоит. У меня на всей этой проклятой горе один-единственный союзник. Ну зачем было с ним ссориться⁈

Нет, он, конечно, сам напросился, но я же взрослая, рассудительная махарьятта. Надо было его окоротить и объяснить всё спокойно, он же вовсе не склонен рубить с плеча, скорее уж наоборот, так что выслушал бы и понял! Но нет, я тут же оседлала любимого гаура и пустилась в обличительные речи. И пусть Чалерм — не Вачиравит, и моя отповедь не отправит его в храм расставаться с махарой, но это не значит, что мне можно так себя вести!

Весь остаток дня я промаялась совестью, стараясь не подавать вида перед учениками. Да и не только совестью. Разругаться с Чалермом было не просто неприятно и глупо, но ещё и вредно для дела. Обидевшись на меня, он точно ни в какую библиотеку не пойдёт. Да и вообще, что я знала о его собственных целях? Это у меня тут амардавику на пике держали, а он — свободный человек, мог хоть когда собраться и уйти писать свои учёные книги в любой другой клан.

Умом я понимала, что не так всё просто, но последнее время я всё больше убеждалась, что ум — не самое крепкое моё место. Лоб, например, гораздо твёрже. И сейчас я не могла избавиться от мысли, что осталась один на один с Оплетённой горой, а на учёного так или иначе рассчитывать не приходилось. Он и так в библиотеку не рвался, а теперь небось из принципа не пойдёт.

А это означало, что идти надо самой. Или всё-таки рассказать обо всём Арунотаю.

Стоило последнему ученику покинуть мою гостиную, я упёрла кулаки в щёки и постаралась продумать эти два пути.