Что такое «навсегда»

– Я хочу, чтоб ты знала, – начала она, словно вокруг нас не было толпы людей, – мне плевать, кто там что говорит. Я не считаю, что ты сбрендила после того, что случилось с твоим отцом. Это ужасно, что ты оказалась там, но другие такого просто не выдержали бы. В смысле, видеть, как кто-то умирает.

Я молча смотрела на нее: раскрасневшиеся щеки, наполовину пустой стакан из-под пива в руке, белая полоска от чуть съехавшей в сторону лямки на плече. Я не могла заставить себя посмотреть в глаза своим друзьям, ведь они считали, что моя жизнь – прекрасная сказка, а оказалось, что я их просто обманываю, скрываю свои шрамы. Вдруг где-то неподалеку раздался звук, напоминающий бой часов.

– Рейчел! – закричал, высунувшись из джипа, какой-то парень. – Давай сюда, или мы без тебя уедем!

– Ой, мне нужно бежать. – Рейчел подпрыгнула на месте, откинула волосы с лица и повернулась к джипу. – Но я действительно так думаю, поняла? Запомни это. Ну, то, что я сказала. Ладно?

Я не могла ни выдавить из себя ни слова, ни даже кивнуть. Рейчел запрыгнула в джип, из окон которого доносились смех и шутки про разработку и переработку. Кто-то включил радио, и вся компания стала нестройно подпевать рычащему Ван Моррисону.

Мне хотелось провалиться сквозь землю, но я понимала, что это невозможно. Меня всегда учили, что у любого поступка есть последствия, за все приходится отвечать. Я подняла голову и встретилась взглядом с Кристи, а боковым зрением увидела, что Берт, Уэс и даже Моника смотрят на меня.

Я набрала воздуха, не зная, что сказать. Однако прежде чем я успела придумать хоть что-то, Кристи подошла и села рядом со мной.

– Эта девчонка, – сказала она, обнимая меня за плечи, – самая бестолковая идиотка из всех, кого я знаю.

– Точно, – кивнул Берт, и, взглянув на него, я увидела не сочувственную маску, а всего лишь презрение, направленное не на меня.

– Это ведь ей ты никак не мог объяснить, что такое нечетные числа, когда занимался прошлым летом с отстающими? – спросила Кристи у Берта.

– Да, – кивнул тот, – она так ничего и не поняла. Надо ж такое придумать: подтягивала меня по математике!

– Идиотка.

– Угу, – согласилась Моника.

Кристи отхлебнула пива. Я почувствовала тепло ее ладони и вдруг поняла, что меня очень давно никто не держал за руку. Подняв глаза на Уэса, я почему-то вспомнила ту скульптуру – сердце в руке. Он пристально смотрел на меня, но в его лице, как и в лице Берта, не было ни жалости, ни грусти. Ничего не изменилось. И я поняла: лица незнакомых людей, взгляды которых я чувствовала на себе, были для меня абстрактными картинами. Никогда раньше меня не окружали зеркала, отражающие мои собственные чувства. Никогда – до этого момента. Наши глаза встретились, и я поняла, что чувствует Уэс. Если можно увидеть и сразу узнать то, чего ты никогда прежде не встречала, то со мной это произошло. Наконец меня кто-то понял.

– Но все же, – задумчиво проговорила Кристи, – мне нравится ее топ. У меня есть черная юбка, которая улетно бы с ним смотрелась.

С минуту мы сидели молча и наблюдали, как кто-то на середине поляны забавляется с фонариком, посылая лучи в небо, в ветви деревьев над головой. Яркая вспышка – и все снова погружается в темноту. Я понимала, что за последние минуты в моей жизни очень многое изменилось. Я старалась держаться на расстоянии, показывать своим новым друзьям лишь то, что хочу, но выяснилось, что для полной картины нужны даже самые маленькие фрагменты. Я больше не могла перед ними притворяться.

Час спустя мы сидели на заднем сиденье «Бертмобиля», то есть на диване. Наверное, все дело было в пиве. Раньше я никогда толком не пила спиртного, но после откровений Рейчел, выбивших меня из колеи, согласилась на маленький стаканчик, который вызвалась принести Кристи. Уже после пары глотков мы заговорили о мальчиках.

– Знаешь, – Кристи закинула ногу на ногу, – мой последний парень бросил меня у черта на куличках. Найти другого, получше, – раз плюнуть. Но не хочется встречаться с кем попало, понимаешь?

Мы сидели и задушевно болтали, словно не было никакой Рейчел. Уэс вспомнил, что ему надо найти знакомого, который обещал ему какую-то арматуру, Берт пошел с ним за компанию, а мы с Кристи и Моникой устроились на диванчике и стали болтать о всякой всячине. Моя тайна больше не висела над нами грозовой тучей. Она растаяла, стала незаметной, отошла на задний план.

– Чего бы мне действительно хотелось, – продолжала Кристи, – так это встретить умного парня. Меня тошнит от бойфрендов, которые не в состоянии запомнить, как меня зовут, не то что произнести мое имя. Мне нужен кто-то умный и сообразительный. Понимаешь?

– Ты заблуждаешься, – я покачала головой, отхлебнув пива. Моника и Кристи уставились на меня, ожидая продолжения. – У меня был такой парень. Или есть. Или вроде как есть.

– О-о, вот эти хуже всего, – сочувственно кивнула Кристи.

Я смутилась:

– Какие «эти»?

– Которые то ли есть, то ли нет, – пояснила она. – Ты им вроде как нравишься, а вроде как и нет. Единственное, в чем они уверены, – это в том, что хотят залезть тебе под юбку. Ненавижу таких.