Что такое любовь?

Но не всегда процессы наделения деятельностью имеют такой счастливый конец. Случается, и не столь уж редко, юноша, несмотря на проявление любви оставляет любимую холодной как лед, равнодушной к чужому чувству, которое ее не греет. Тогда не возникает гармоничной, разделенной любви, а родившаяся любовь одного – не счастье его, а несчастье. К. Маркс писал по этому поводу: «Каждое из твоих отношений человека к человеку и к природе должно быть определенным, соответствующим объекту твоей воли проявлением твоей действительной индивидуальной жизни. Если ты любишь, не вызывая взаимности, т.е. если твоя любовь не порождает ответной любви, если ты твоим жизненным проявлением в качестве любящего человека не делаешь себя человеком любимым, то твоя любовь бессильна, и она – несчастье». [Маркс К., Энгельс Ф., Соч., 2-ое изд., т. 42, с. 151].

Важно подчеркнуть, что процессы наделения своей деятельностью, своим чувством, своим отношением – обоюдны, оба, а не только один – участники этой стороны любовной деятельности. И при этом оба ведут себя отнюдь не одинаково.

Поступки любящих вовсе не похожи как две капли воды. Скорее наоборот, они иной раз даже диаметрально противоположны – один проявляет любовь в словах, другой молчанием; один борется за ответное чувство постоянными приходами, другой вечными уходами; один обижается, другой прощает и т.д. Важно, однако, понять, что оба и действуют и воздействуют, часто вольно, еще чаще невольно друг на друга, наделяя друг друга своими чувствами и вызывая ответную взаимную любовь, или не вызывая ее. Оба переделывают друг друга.

А отсюда каждый из любящих сам и активное начало отношений любви, субъект, наделяющий другого своей любовью, и каждый из любящих и пассивное начало любви, ее объект, воспринимающий воздействие на себя любви другого.

Конечно, и в этом процессе возможна дисгармония, поскольку и здесь не обходится без вечных противоречий. Одно из самых характерных противоречий любви является то, что каждый, отдавая другому свою любовь, «обменивает» то, что присуще ему самому – свой вид любви – эгоистичной или альтруистичной, ветреной или глубокой, безответственной или ответственной, а получает то, что соответствует характеру, темпераменту, нравственным установкам другого. Пылкого мужчину его возлюбленная пытается наделить своей рассудочной любовью, в которой больше житейского расчета, чем страстного чувства, а он, влюбленный до беспамятства, пытается зародить в ней страсть, на которую она, быть может, и не способна в силу своего характера. Противоречие? Еще какое!

Писатели, а сегодня уже и психологи занялись выявлением видов любви, пытаясь определить, какие из них совместимы, взаимодополнительны, а какие взаимоисключают друг друга. Очень интересно и много пишет об этом Ю. Рюриков в уже упоминавшейся книге «Мед и яд любви», к которой я и отсылаю читателя. Хочу обратить внимание на его мысль о том, что вид любви в значительной мере зависит от характера, темперамента, психологических свойств личности любящего. И в этом смысле ничего тут не поделаешь, люди имеют право любить по-разному, а любящим, наделяющим друг друга своей любовью психологи, может быть, сумеют вскоре подсказывать, что окажется приемлемым, а что нет, каждому полюбившему. А сегодня люди еще разбивают друг другу сердца, ломают жизнь, пока опытным путем не устанавливают, что наделить другого возможно лишь тем, что для того приемлемо. И не стоит биться головой об стену, если в ответ на страсть тебя одаривают только нежностью. Будь счастлив или найди другую, нет иного выхода.

А впрочем?

•

Чувству любви приходится преодолевать немалые противоречия, заложенные в каждом человеческом отношении. И хотя на каждом витке очередного кризиса любви она может погибнуть, все же многие люди распутывают самые сложные отношения, преодолевают самые непреодолимые кризисы любви. И помогает им в этом то, что существует еще одна особенность человеческих отношений к миру. Дело в том, что возникшие в результате определенной деятельности отношения, сами становятся условием для возникновения дальнейших отношений.