Что такое любовь?

— Все! — Колин вздохнула. — Я ведь тоже думала, что хотя бы Джеред не такой, как остальные. Я думала, что он действительно интересуется мной. Но я ошиблась в нем.

В сознание Микаэлы закралось подозрение.

— Колин, расскажи, что произошло? Я должна знать всю правду. Этот мальчик подошел к тебе слишком близко? Может, он дотронулся до тебя?

— Нет. — Колин потупила взор. — Но он попытался.

— Боже мой! — Доктор Майк вскочила, как от удара током. — Я поговорю с его преподобием. И потом с матерью мальчика.

— Нет, прошу тебя, только не это! — вскричала Колин. — Ты сделаешь только хуже! Я тогда провалюсь сквозь землю от стыда.

— Но такие вещи нельзя допускать, — заявила Микаэла, негодующе уперев руки в бока.

— Я их и не допущу. — Колин закусила губу. — Прошу тебя, мама, я все улажу сама.

В ее темных глазах уже снова собрались слезы.

Микаэла задумчиво посмотрела на свою приемную дочь. Ну, разве не сумасшедший этот мир? Чего бы сейчас не отдала миссис Дженнингс за то, чтобы поменяться с этой юной девушкой!

На следующее утро Салли помогал Роберту в кузнице. Кузнец как раз ковал полозья для колыбели, а эта работа требовала дополнительной пары рук. Хорес сделал кузнецу изрядный заказ, хотя до родов Майры было еще очень далеко.

И тут в мастерскую вошла Дороти Дженнингс.

— Доброе утро, Роберт, — поздоровалась она с кузнецом, а затем обернулась к Салли — Можно вас на минутку, мне надо поговорить с вами.

Мужчины, переглянувшись, прервали работу, и Салли вышел вслед за миссис Дженнингс, которая остановилась в сторонке.

— У меня есть к вам одна просьба, — начала она, нервно сцепляя пальцы. — Я знаю, что все свои рекомендации Микаэла дает из самых добрых побуждений. Но есть какие-то вещи, которые человек должен решать только сам, единолично.

Салли отвел со лба прядь волос.

— Да, разумеется. Такие случаи бывают.

— Вы знаете доктора Майк лучше, чем кто бы то ни было из нас. Прошу вас, скажите ей, что я благодарна ей за помощь. Но мне не хотелось бы оправдываться перед ней за мое решение. Я приняла его: пусть все остается так, как есть. Не смогли бы вы все это уладить?

Салли кивнул.

Видимо, у этой изящной женщины камень свалился с сердца.

— Благодарю вас. Но все это может показаться довольно странным, ведь я даже не назвала вам причину своего столь необычного поведения.

— А это и не требуется, — успокоил ее Салли.

Для него этот разговор действительно был странным и в известном смысле неприятным. Тем не менее он видел, что Дороти сняла с себя огромное, гнетущее ее напряжение.

— Понимаете, доктор Майк очень беспокоится за меня. Она боится, что у меня рак. И она советует мне сделать операцию. — Голос миссис Дженнингс начал дрожать. — Операцию, в которой я должна лишиться какой-то части себя, то есть потерять часть своей личности. А эта мысль для меня нестерпима.

На последней фразе Салли нежно взял ее за плечо. От этого прикосновения Дороти начала успокаиваться.

— Только вы сами можете решить, что для вас лучше, — поддержал он ее. — И Микаэла примет ваше решение, каким бы оно ни было.

Немного спустя Салли нашел Микаэлу в больнице, чтобы выполнить обещание, данное им Дороти. Прежде чем заговорить, он долго смотрел на свою невесту. На лбу ее обозначилась вертикальная складка, очень хорошо знакомая Салли, хотя он предпочел бы видеть ее на лице Микаэлы пореже. Она появлялась всегда, когда Микаэла сердилась или была чем-то озабочена. На этот раз Салли знал причину.

— Ты беспокоишься за Дороти, — начал он. Доктор Майк изумленно взглянула на него.

— Откуда ты знаешь?

— Она мне рассказала, — ответил Салли. — Микаэла, я прекрасно понимаю, насколько это трудный для тебя случай. И не потому, что речь идет, возможно, о смертельной болезни, а потому, что Дороти— твоя подруга.

Доктор Майк смотрела на него с недоумением.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Ты объяснила ей, какие у нее есть возможности. И она выбрала одну из них. Как врач ты обязана принять ее решение.

Взгляд Микаэлы потемнел.

— Значит, она выбрала для себя смертельный исход. И этого я не могу допустить. Ты прав: она не только пациентка, но и моя подруга. И пусть она знает, что есть человек, который готов вместе с ней бороться против болезни, и не только в медицинском аспекте.

— Но Дороти как раз не хочет бороться, — объяснил Салли. — Она принимает свою участь такой, как есть.

— А я считаю, что нет оснований сдаваться судьбе. Как врач и как подруга я хочу, чтобы Дороти была жива.

С этими словами Микаэла подобрала свои юбки и выбежала мимо Салли из больницы.

Запыхавшись, она ворвалась в лавку Лорена Брея.

— Дороти! Вы не должны так легко сдаваться! — умоляюще обратилась она к подруге, которая как раз работала у печатного станка.

Дороти спокойно повернулась и твердо посмотрела доктору Майк в глаза.

— Я готова умереть, если мое время пришло. Я отказываюсь от операции, и это мое твердое решение, — ответила она с безразличием.

— Но я не согласна с ним, — настаивала Микаэла на своем. — Вы можете вести счастливую полноценную жизнь еще много лет, если согласитесь на операцию.