Что такое «люблю»

– Выбирайте вот из этого меню. – Мама ткнула наманикюренным пальцем в буклет с блюдами для всей семьи.

Лично мне есть уже не очень хотелось, и названия были странные. Ярик сидел весь красный и вертел меню в руках.

– «Не просто полезно, а вкусно!» – прочитал я вслух. – Тупой слоган, правда?

– Вася. – Мама красноречиво посмотрела на меня поверх своего меню.

Фотограф хихикнула и вовсю защелкала камерой. Ярик покраснел еще сильнее.

– Слава требует жертв, – процедил я сквозь зубы сам себе.

– В следующий раз будешь становиться знаменитым без меня. – Ярик ткнул меня под столом ногой.

– Да ладно, расслабься…

Еще одного такого раза я бы и сам не вытерпел.

– Вкусно! – Ярик уминал вперемешку салат, суп и горячее, еще и успевал таскать кусочки у меня. На постоянно щелкающую камеру он не обращал никакого внимания.

– Особенно если не думать, что это полезно, – согласился я, и фотограф снова засмеялась и ущипнула меня за щеку.

От неожиданности я выронил ложку и обдал все вокруг фонтаном из супа. Все, включая объектив камеры – фотограф как-то сразу перестала веселиться.

– Вася, – вздохнула мама и потерла переносицу. – Как всегда.

– Я же нечаянно! Сами просили вести себя, как обычно.

Перед тем как должны были принести десерт, мама с фотографом пошли снимать вход в ресторан.

– Курить, – шепнул Ярик.

– Мама не курит, – возразил я.

– Зато фотограф да, – хмыкнул Ярик. – Стресс снимать из-за объектива.

– Позовите нас, когда подадут десерт, – проинструктировала мама. – И ничего тут не устраивайте.

– Мы никогда ничего не устраиваем, – возмутился я, но мама уже повернулась спиной и только отмахнулась. – Можно подумать, нам пять!

– Да брось. – Ярик дернул меня за рукав. – Вкусно так, главное!

– Балда, не это главное. Давай лучше думать, на какую вечеринку первую пойдем.

– Нас еще никуда не звали.

– Еще – ключевое слово, – многозначительно сказал я. – Вот погоди, выйдет пост…

Я не успел договорить, потому что официант принес десерт. Нам с Яриком по пирожному, маме – грушу в роме, а фотографу – ничего, потому что она не ест сладкое. Если кому-то нужно было лишнее доказательство, что она чокнутая…

– Надо их позвать? – Ярик посмотрел на свое пирожное и сглотнул. – Или можно сейчас хоть попробовать, как думаешь?

– Потерпи пять минут, никуда оно от тебя не денется. – Я быстро обернулся к дверям – ни мамы, ни фотографа видно не было.

Я наклонился к груше. Она лежала на большущей тарелке, плавала в соусе с чем-то еще и пахла… если честно, я не мог понять, нравится мне этот запах или нет.

– Слушай, – я поднял глаза на Ярика, – давай попробуем? По чуть-чуть, никто не заметит. Ром же, прикольно.

Глаза у Ярика стали круглыми.

– Что ты на меня так вытаращился! Ничего не будет!

– Каждый раз, когда ты так говоришь, мы влипаем в историю, – недоверчиво сообщил Ярик. – Сказала же твоя мама ничего не устраивать…

– Так бы и говорил сразу, что слабо. – Я скорчил ему рожу и потянул тарелку к себе. Но Ярик тут же вцепился в ее край.

– Ничего мне не слабо!

– Осторожней ты, чуть все не вывалилось! – Я быстро огляделся по сторонам.

Ярик схватил ложку и зачерпнул из тарелки соус.

– Немного, ммм, странно… Но вкусно, тут еще орешки хрустящие…

– Эй, не увлекайся. – Я протянул руку за своей порцией. – Сейчас все сожрешь! Я тоже хочу попробовать.

Ярик только захрустел громче, и я дернул тарелку к себе. Пока мы таскали тарелку туда-сюда, груша болталась по ней во все стороны и теперь выглядела совсем не так, как когда ее принесли.

– Мне нравится, – одобрил Ярик.

Я попытался уложить все красиво, чтобы мама ничего не заподозрила.

– Только во рту чего-то все чешется, – послышался Яриков озадаченный голос.

Я фыркнул, быстро глянул, не идет ли мама, и зачерпнул немного соуса себе.

– Вась, – Ярик звучал незнакомым голосом. – Что за фигня…

Я поднял голову, чтобы сказать ему, что фигня – это то, что мама может вернуться в любую секунду, а он отвлекает меня, но замер с открытым ртом. Яриково лицо вдруг стало жутко красным – примерно такого же цвета, как груша в маминой тарелке. Губы стали раза в два больше, чем нормально для человека. Я дернулся от ужаса и опрокинул мамин десерт прямо на стол.

– Что с тобой?!

– Не знаю, – прошепелявил Ярик. – Чешется, и все такое странное…

Он облизал губы, и, честное слово, у людей просто не бывает такого огромного языка.

– Мама!!! – заорал я на весь ресторан.

* * *

Ярик пришел в школу через два дня. За это время я успел сто раз побывать у него дома, выслушать, наверное, несколько часов маминых лекций, еще раз порадоваться, что папа в командировке, и на неделю лишиться Интернета в наказание за идею с десертом. Кроме того, все мучения в ресторане оказались зря.

– Нет уж, с меня хватит. Никакого поста в блоге с вами, – объявила мама. – Папа был прав.

– Это точно, – буркнул я и покосился на потухший монитор своего компьютера. Славы уже хотелось примерно как дополнительных уроков по математике.

– Ты уже похож на человека, – обрадовал я друга, когда он наконец выздоровел.

– Орехи теперь есть не буду. – Ярик поморщился. – И груши. Никогда.