Что такое Израиль

В течение веков эти горные земли населяли гордые люди, занимавшиеся сельским хозяйством на крохотных участках земли, отвоеванных у скал и песка. Когда же земли не хватало для быстрорастущего населения, младшие сыновья многодетных семей горцев брали посох, получали от отца благословение, а от матери козий сыр и лепешку на долгую дорогу и отправлялись за удачей и богатством на равнину. Но все это присказка, а речь пойдет о книге «Сосна и олива», посвященной маленькой, но, пожалуй, самой известной горной стране – Палестине, книге, написанной русско-палестинским писателем Исраэлем Шамиром.

Сам Изи Шамир – личность замечательная и загадочная. Чтобы не отнимать хлеб у литературоведов, будущих исследователей его творчества, ограничусь лишь подтверждением факта его существования во плоти, поскольку многие наши современники в это до сих пор не верят. Для русских евреев он подобен призраку коммунизма, обществу «Память» и глобальному арабскому заговору, предутреннему кошмару, нарушающему мирный сон жителя поселения Текоа. (Тем, кому все же интересна биография бывшего диссидента, журналиста крупнейших израильских газет в Индокитае и России, писателя и переводчика Исраэля Шамира, я рекомендую обратиться к первоисточнику и прочитать интервью, данное Шамиром журналисту Алексею Цветкову.)

Не менее замечательна и тема его труда – Палестина. Сотни и тысячи книг написаны об этом клочке земли, зажатом между морем и пустыней, но всегда кажется, что в повесть об этой стране стоит добавить еще несколько слов. Кого здесь только не было – от первых троглодитов, «хомо эректусов», до Ариэля Шарона. И все оставили здесь свой след, и обо всех надо рассказать. Читатель, я думаю, убедится, что Исраэль блестяще справился с этой задачей, подобно одному английскому писателю, принявшему участие в конкурсе на самый короткий рассказ, где следовало упомянуть королеву, секс, бога и тайну. Победитель завоевал первый приз, написав следующее: «О боже, – вскричала королева, – я беременна и не знаю от кого!» Также и в «Сосне и оливе» мы найдем описание и древних жителей Ханаана, и евреев, и крестоносцев, и мусульман, и даже туристов из стран СНГ. И ты видишь, что все логично и что все герои книги прекрасно вписываются в неторопливое повествование.

Стремясь передать читателю впечатления от самых замечательных мест Палестины, автор седлает осла, любимое животное Санчо Пансы и Ходжи Насреддина, и пускается в путь по горам, холмам и руслам высохших рек, к развалинам замков и журчащим источникам. Тот, кто прочтет книгу, думаю, по достоинству оценит этот путь. Сегодня, к сожалению, такое путешествие предпринять непросто. Чудовищный серый железобетонный монстр стены Шарона прошелся по живой земле страны. Ради его строительства распахали поля, выкорчевали оливы, снесли дома и выселили людей. Впрочем, думаю, это творение безумцев недолговечно, подобно Берлинской стене, и бессмысленно, подобно Стене китайской, и уже наши дети будут любоваться ее живописными развалинами.

Бойкий слог и типичный палестинский юмор Шамира заслужили моей самой высокой оценки. Для борьбы с бессонницей «Сосну и оливу» лучше не покупать, не то в противном случае вам предстоят несколько бессонных ночей. Вот, например, как он описывает отзывы израильской прессы на гастроли миланской оперы «Ла Скала» в Израиле: «После выступления „Ла Скала" газеты писали: а) это был второй состав; б) не та „Ла Скала"; в) все время пели; г) по-непонятному; д) сюжет был дурацким и е) вообще это оказалась опера». На этом я прекращаю цитирование книги – читайте и получайте удовольствие сами!

Историку трудно рецензировать художественную литературу. По нам, то не то, это не это. Писатели редко следуют историческим фактам. Но, с другой стороны, романтические исторические легенды вызывают у людей интерес к прошлому. Я и сам когда-то «заболел» XVIII веком, прочитав в «Роман-газете» «Фаворита» Валентина Пикуля. Сегодня Пикуля я не могу взять в руки без содрогания, хотя чувствую к нему определенную признательность.

А еще по-настоящему хорошая художественная книга – это отличная иллюстрация к нашему прошлому. Про тех же крестоносцев можно написать очень точно и очень нудно: «Пошли направо, повернули налево, были разбиты наголову и впали в ничтожество». А можно описать белый снег Хермона и голубую гладь Кинерета перед глазами изнывающего от жажды войска, чашу со снегом, из которой пьет побежденный и пленный король Ги де Лузиньян. Никто не придерется к исследованию классического колониального характера израильского общества: от белой ашкеназской элиты, через несколько промежуточных слоев русских и сефардов до эксплуатируемых коренных жителей-палестинцев. Можно написать хронику войн, зверств и злодеяний, и неопытный читатель спросит: «А как вы, блин, вообще там живете?» Ответ можно найти лишь в сефардской мимуне и в русских книжных магазинах, в грубоватом деревенском снобизме сабр и душевной теплоте жителей арабских деревень.