Что такое философия

И сейчас я кончаю извлечением непосредственных выводов из всего этого: если ваша жизнь состоит в том, чтобы решать, что мы будем, хочется сказать, что в самих корнях нашей жизни кроется временной признак: решать, что мы будем, – стало быть, речь идет о будущем. И немедленно мы снимаем один за другим все щедрые плоды вашего исследования. Во-первых: наша жизнь – это прежде всего столкновение с будущим. Это другой парадокс. Главное, в чем мы живем, – не прошлое и на настоящее; жизнь – это деятельность, устремленная вперед, а прошлое и настоящее раскрываются потом, в связи с этим будущим. Жизнь – это будущее, то, чего еще нет.

Лекция XI

Основная реальность жизни. – Категории жизни. – Теоретическая жизнь. – Окружение: фатальность и свобода. – Внутренняя модель: беспокойство и не-беспокойство.

Я много раз говорил, что мы бываем вынуждены преодолевать границы античности и нового времени, и всегда добавлял, что мы преодолеваем их лишь тем, что сохраняем. Дух по самой своей сути одновременно и самое жестокое, и самое нежное и щедрое. Дух, чтобы жить, должен уничтожить свое прошлое, отречься от него, но не может совершить это без того, чтобы в то же время не воскрешать того, что убивает, сохранять его живым внутри себя. Если убить его навсегда, нельзя будет далее отрицать его и, отрицая, преодолевать. Если бы наше мышлении не прониклось бы мышлением Декарта, а мышление Декарта не было бы проникнуто мышлением Аристотеля, наше мышление было бы примитивным, – мы должны были бы начинать заново, а не быть наследниками. Превзойти – это наследовать и внести свое. Когда я говорю, что нам необходимы новые идеи, я имею в виду то, что мы должны привнести свое, – прежние идеи продолжают жить, но отходят на второй план. Если мы найдем новый, более фундаментальный способ бытия, ясно, что мы будем нуждаться в понятии бытия, неизвестном ранее, но в то же время наше новейшее понятие должно будет содержать в себе старые, сохраняя долю истины, соответствующую им. Так, уже не раз приходилось намекать – времени было только на то, чтобы намекнуть, – как античная идея космического бытия, субстанциального бытия, послужила для реальности, в которой еще не было открыто самое изначальное явление – сознание, а затем показала, насколько субъективное бытие было бы ценной идеей, если бы не существовала реальность, предваряющая сам субъект, которым является жизнь.

Итак, античность и новое время совпадают в попытке познать, называя это философией. Универсум, или то, что имеется. Но, сделав первый шаг в поисках начальной истины Универсума, они начинают расходиться, поскольку античный ученый отправляется на поиски первичной реальности, понимая, разумеется, под первичной самую важную реальность в структуре Универсума. Если он теист, он говорит., что седину важная реальность, объясняющая все остальные, это Бог, если он материалист, то говорит, что это материя, если пантеист, то говорит, что это безразличная сущность, одновременно материя и Бог. Но ученый нового времени приостанавливает и вступает в спор, возражая: возможно, что действительно существует та или иная реальность, важнейшая в Универсуме, но после того, что мы уже показали, мы не сможем продвинуться ни на шаг, поскольку вы забыли задать вопрос, существует ли несомненно эта реальность, объясняющая все остальные, более того, существуют ли несомненно менее важные реальности, объясняемые через нее. Первый вопрос философии – не расследовать, какая из реальностей самая главная, но какая реальность Универсума самая несомненная, самая надежная, – хотя бы, к примеру, наименее важная, самая скромная и незначительная. В общем, первый вопрос философии состоит в том, чтобы определить, что нам дано в Универсуме – вопрос исходных данных. Античность никогда не ставила формально эту проблему; поэтому, каковы бы ни были ее достижения в разрешении других проблем, в этом пункте она ниже по уровню, чем новое время. Мы располагаемся на этом уровне, и единственное, что делаем, это дискутируем с учеными нового времени об исходной и несомненной реальности. Мы обнаруживаем, что это не сознание, не субъект, а жизнь, включающая в себя, кроме субъекта, мир. Таким образом, мы избегаем: идеализма и выходим на новый уровень.

Но заметьте, что все это мы проделываем, не оставляя первого вопроса философии, что мы движемся исключительно в плане того, что дано нам из того, что имеется. Если мы сочтем, что это данное – наша жизнь, которая в Универсуме дается каждому своя, то здесь не будет никакого иного мнения, кроме как: из того, что нам дано, не имеется или не дано других реальностей, гораздо более важных. Вопрос данного или несомненного – это не философия, а лишь подступы к ней, ее вводная глава. Мне хочется напомнить, что я говорил об этом на первых же лекциях.