Что такое чудеса?

Но хотя теперь подавляющий перевес был на стороне наших войск, бои не обходились без потерь. Война есть война, а фашисты, предчувствуя поражение, ожесточенно сопротивлялись. И все еще почта доставляла из далекой Германии на Родину печальные извещения о том, что такой-то пал смертью храбрых…

Одно такое похоронное письмо пришло и в деревню, где жила девочка Тамара.

Мать, прочитав извлеченную из конверта роковую бумажку, бессильно опустилась на скамью и долго сидела молча, уставившись в одну точку…

Тамара любила отца. Когда он уходил на фронт, ей было уже около семи, и она хорошо его помнила и с нетерпением ожидала треугольничков солдатских писем. И вот отца больше нет…

Тамара часто горько плакала по ночам, а днем в школе с завистью прислушивалась к разговорам подруг, пересказывавших друг другу содержание фронтовых отцовских писем…

Как-то вечером девочка долго не могла заснуть. Она лежала на спине с открытыми глазами, вглядываясь в темноту, и в ее воображении одна за другой всплывали картины не такого уж далекого прошлого. Вот отец легко подбрасывает ее почти к самому потолку, вот он несет ее по улице на своих надежных плечах, вот они купаются на озере и отец учит ее плавать…

Тамара не заметила, как заснула. И очень отчетливо, словно наяву, увидела странный сон… Они с матерью сидят за столом, и вдруг открывается дверь, и в избу входит отец в военной форме с рюкзаком за плечами. Мать и Тамара вскакивают ему навстречу.

— Ты жив? — радостно спрашивает Тамара.

Отец смеется, высоко поднимает Тамару и долго держит, словно пушинку, а потом осторожно опускает на пол и говорит, продолжая улыбаться:

— Конечно, живой…

Весь день девочка ходила под впечатлением этого сна, но никому ничего не сказала, даже матери, а когда снова наступила ночь и Тамара заснула, она опять увидела тот же самый сон — точь-в-точь.

Прошло еще несколько дней. Неделя… И вдруг почта доставила новое письмо. На этот раз от отца. Он действительно оказался жив и даже не был ранен. Фронтовая судьба временно забросила его с группой бойцов в чужую часть. А между тем кто-то, вернувшись после боя, доложил командиру, что видел, как отец Тамары упал, смертельно раненный осколком вражеской гранаты в уличном сражении. Однако это сообщение, к счастью, оказалось ошибочным. Но пока это выяснилось, "похоронка" была уже отправлена…

Увиденный дважды сон, и к тому же столь чудесно оправдавшийся буквально через несколько дней, произвел на девочку глубокое впечатление, запомнился на всю жизнь. И заронил в ее сознание смутную уверенность в том, что существует в жизни нечто потустороннее, глубоко таинственное, какие-то влияния, в которых человек никогда не сможет разобраться, которых ему не дано понять. Нет, она не сделалась верующей, не стала ходить в церковь, такая мысль у нее даже не появлялась. Но какой-то отпечаток остался. И достаточно глубокий.

Обо всем этом рассказала мне сама Тамара много лет спустя…

Женщина закончила свой рассказ. Мы некоторое время сидели молча. Я ждал, не добавит ли она чего-нибудь еще. Но Тамара продолжала молчать и все время отводила глаза, стараясь не встречаться со мной взглядом.

— Вы жалеете, что все это мне рассказали? — спросил я. — Или, может быть, мне показалось?..

Женщина промолчала и на этот раз.

— Но уж если рассказали, — продолжал я, — то давайте попробуем разобраться вместе.

Тамара неопределенно повела плечами.

— Попробуем… — согласилась она без особого энтузиазма, все еще продолжая глядеть куда-то в сторону.

— Скажите, — спросил я, — а отцу, когда он вернулся с фронта, вы рассказали?

— Да, конечно, в первый же день.

— И что же он?

— Посмеялся, похлопал меня по плечу и сказал: всякое бывает, я на фронте такого насмотрелся… А потом добавил: думала ты обо мне, вот и приснился… И больше он никогда к этому разговору не возвращался.

Она резко повернулась и посмотрела мне прямо в глаза.

— Так что же это было?

Я улыбнулся:

— Вы сейчас посмотрели на меня словно на бога, от которого ждете исчерпывающего ответа на все. А я не бог, и даже не маг, и не чародей…

— Но я вам верю…

— А нужно, чтобы вы не мне верили, а сами пришли к определенному выводу. Ну, вот скажите, если бы вы увидели этот свой сон, а потом выяснилось бы, что та "похоронная" не была ошибкой, что ваш отец все-таки погиб? В этом случае показался бы вам тот сон чем-то таинственным?

— Пожалуй, нет. Мало ли какие мы видим сны…

— Это верно. Но все же сны — это некоторое, пусть искаженное отражение пережитого, того, что на самом деле было. И если внимательно поразмыслить, то всегда можно найти ту или иную связь между содержанием наших снов и событиями нашей жизни… Как вы думаете, был ли тот ваш сон случайным?..

— Должно быть, нет, — ответила женщина после небольшой паузы. — Отец, видимо, был прав — в те дни я много о нем думала и больше всего на свете хотела, чтобы он вернулся живой…

— А теперь я задам вам другой вопрос: а если бы того сна не было, а отец, несмотря на "похоронку", все же оказался жив — это показалось бы вам чем-то таинственным и мистическим?