Что скрывает Аноним

Водитель такси оказался неразговорчивым. Софи заснула сразу, как только машина тронулась с места возле аэропорта, а Эмма все время ехала в напряжении и все сильнее сомневалась в своей адекватности – ни с того ни с сего сорваться в другую страну, даже не разобравшись, кто и зачем прислал ей приглашение. Можно ли доверять этому человеку? Кто еще приглашен на эту вечеринку? И все же, она ни секунду не сомневалась, что эта поездка поможет пробудить забытые воспоминания.

***

В непроглядной тьме ничего не разглядеть, кроме горящего в больших окнах света, что хоть как-то разгоняло мрачное настроение.

Водитель такси уехал, как только Эмма расплатилась с ним, вылезла из машины и захлопнула дверцу. Угрюмый мужчина средних лет сорвался с места так резко и быстро, будто хотел от чего-то спастись и оказаться как можно дальше от этого дома. Но Эмма списала все на необщительность и раздражительность водителя, что сопровождали их всю поездку сюда. Может, он злился на то, что дорога заняла куда больше предполагаемого времени. Эмму же это ничуть не расстроило. Чем ближе они подъезжали к дому, тем сильнее хотелось попросить водителя развернуться и отвезти ее и Софи обратно в аэропорт. Но девушка держалась до последнего. Сдаться и уехать, конечно, можно, но узнать о своем прошлом хотелось так, что она все-таки решила всем рискнуть и поехать в никуда. Тем более, что она не одна!

Софи зевала и сонным взглядом окинула огромный дом, который казался заметным пятном на фоне иссиня-темного полотна, а затем, не проронив ни слова, поплелась к входной двери, вслед за Эммой. Подруга ненавидела подобные мероприятия, но согласилась сопроводить ее, поскольку переживала за Эмму. В тяжелую минуту на душе всегда легче, когда с тобой рядом тот, кто подставит свое плечо и станет опорой.

Софи достала из кармана теплой дутой куртки шоколадную конфету с цельным фундуком в золотистой обертке, положила в рот, и с искренним блаженством на лице принялась жевать лакомство. Она надеялась на изысканные закуски и изобилие горячих блюд на огромных столах. Это единственная мысль, благодаря которой она до сих пор не вернулась обратно в Лондон. Обычно осенью и зимой Софи улетала в теплые страны, не обременяя себя проводить время среди слякоти, серости, безысходности, тоски и печали. Этот же дом в Румынии, в конце ноября, вобрал в себя все, от чего она сбегала каждый год то во Вьетнам, то в Таиланд, то на Бали, то на Филиппины.

Эмма трижды постучала в темную дубовую дверь, и та отворилась так быстро, будто их поджидали. Мужчина в венецианской маске с длинным птичьим клювом пригласил гостий в дом и попросил у них верхнюю одежду. Эмма почему-то сразу узнала эту маску как «Доктор Чума», но понятия не имела, откуда.

Внутри дома все выглядело так, будто девушки попали в прошлое: старинные металлические канделябры и алебастровые вазы украшали антикварные комоды из красного дерева, люстры из множества цепей и хрусталя висели на большом потолке грязно-желтого цвета, который когда-то, вероятно, восхищал своей белизной, а пурпурные стены уродовали пугающими чучелами оленя, кабана и лисицы.

Особенно Эмму передернуло от чучел. Для того, чтобы отвлечься от чересчур пылкого и воспаленного воображения, она перевела взгляд на стол, накрытый темно-алой скатертью на двенадцать персон, на белые фарфоровые тарелки с темно-синим рисунком каких-то завитков, на багровый ковер под ногами. В этом помещении, скорее всего, служащим столовой, преобладали красные оттенки, что еще сильнее нагнетало и без того мрачную обстановку. «Неужели мы прибыли сюда первыми? И это несмотря на опоздание на полтора часа?»

Тот же мужчина, в маске «Доктор Чума», до сих пор не проронивший ни слова, принес гостьям маски. Они выглядели вызывающими, пестрыми, с перьями, торчащими вверх, и стразами на левой щеке, с прорезями для глаз, что на фоне столовой выглядело нелепо и вычурно. Эмме досталась с огненно-желтыми перьями, а Софи – с голубо-синими. Вот и все отличие.

С виду девушки казались сестрами – у обеих одинаковый цвет волос, рост и комплекция. Обе невысокого роста, стройные, и носили одежду размера «S». Несмотря на стереотип, что блондинки не обладали умом, Софи получила два высших образования, а Эмма, из рассказов родителей, узнала, что по образованию экономист, прошла курсы по программированию и пять лет работала на одну американскую компанию, несмотря на то, что женщины редко устраиваются на эту профессию, в основном – мужчины. Единственное, что отличало подруг внешне – черты лица и цвет глаз. У Софи – серые, а у Эммы – карие.

Но как Эмма ни старалась больше узнать о роде своей профессии, все надежды разбивались в пух и прах. Она много раз писала в ту самую компанию, интересовалась свободной вакансией, но ей никто так и не ответил. И в памяти не всплывало ничего общего с прошлой работой, что еще больше погружало в паутину отчаяния. У нее даже душа не лежала ни к экономике, ни к программированию. Эмма списала это на последствия после аварии.