Что рассказал убитый

– Да нет, конечно. Вот – холодильник. Там пошарься, закусон, может, найдешь. Поехали!

И они пошли вниз, туда, где у подъезда, бесшумно разбрасывая в темноту синие проблесковые лучи, стоял милицейский «УАЗ».

Глава 2

– Ты бы еще сирену включил, – сердито сказала майор Неделина. – Представляешь, сколько людей от этих всполохов проснулись! Поехали! Хватит демонстрировать свою крутизну ночному двору.

– Да я… – вякнул было водитель, но Наталья так рыкнула на него, что «уазик» – по крайней мере так показалось Огурцову! – с места метров на пять вперед сразу же скаканул. Пока ехали, Наталья посвятила Огурцова в обстоятельства. Труп мужчины обнаружился в густых кустах у реки. На него случайно наткнулась парочка молодых людей. Они искали уютное и уединенное местечко для… Тут она, чисто по-русски, сказала, для чего именно. Вроде документов на трупе не обнаружили, а из повреждений патрульные увидели огнестрельную рану на лице. Пока сообщались эти нехитрые сведения, машина подкатила к парку, и они пошли пешком. Там их встретил участковый и сказал:

– Как-то неуютно здесь одному… Так и кажется, что из темноты кто-то на тебя глядит.

– А где все? Криминалист? Опера? Участковый? Что за бардак. А свет? Здесь же ни черта не увидишь.

– Вот черта-то скорее и увидишь, когда со всего маху ляпнешься лбом в толстенную березу, – сказал Огурцов, потирая ушибленное место. – А то еще и хуже – глаз веткой выткнешь. Все, я стою – и ни с места, – сердито закончил фразу эксперт.

Впрочем, вскоре все наладилось: засветили фонари, забегали милиционеры, даже собака привела с собой кинолога. Огурцов с Натальей Ивановной занялись осмотром трупа. Надев перчатки, эксперт осмотрел карманы и ничего не обнаружил. Ни бумажки.

– Обрати внимание – все карманы вывернуты, – сказал Огурцов. – Дай команду, пусть кто-нибудь вокруг походит с фонариком – может, и найдет паспорт.

– Ага, а заключение о причине смерти тебе не найти случайно? – довольно злобно спросила Наталья, звонко шлепая на щеке очередного комара.

– А чего ее искать? Эта причина на лице вот такенскими буквами калибра 9 мм написана… За двумя, кстати, подписями, – присмотревшись, ответил Огурцов. – Здесь имеет место не менее двух огнестрельных пулевых ранений головы. Входные на лице, а выходные… – слегка повернув голову трупа, сказал Огурцов, – в области затылка.

– А время наступления смерти? Когда он умер.

– В 23 часа 47 минут… – начал было Огурцов, но увидев недоброе выражение глаз следователя, сказал: – Молчу, молчу! Уж и пошутить нельзя… Полтора-два часа к сему моменту.

В общем, когда закончили мероприятие под названием «Осмотр трупа на месте его обнаружения», Наталья «озадачила» всех сотрудников узкоспециальными проблемами, и когда двинулись к дому, уже наступило утро. Почти утро. Коротка летняя ночь. В машине обсудили итоги: труп неизвестного, «темнуха» на данный момент явная, и работы предстоит… с утра и до позднего вечера! И не один день, похоже. Когда подъехали к дому Огурцова, Наталья попросила водителя погулять и, повернувшись к Огурцову, довольно нерешительно, что для нее не характерно, сказала:

– У меня есть к тебе разговор.

– Весь внимание, мадам, – ответил Огурцов, зевнув при этом так, что чуть челюсть не вывихнул. – А может, пройдем ко мне? Тем более что там есть третий компаньон и спирт халявный…

– Слушай, Дима, – необычайно серьезно спросила она, – а как ты отнесешься к тому, что мы с Перцевым… поженимся?

Огурцов, оторопев, машинально спросил:

– А он хоть знает об этом или ты его силой возьмешь? – И едва успел прикрыться рукой от хорошего бокового удара. – Прости, Наташа. Пошли в дом. Время-то уже к пяти. Кстати, а сегодня с Перчиком можно об этом говорить?

Наталья некоторое время нерешительно сидела на месте, потом сказала:

– Можно! А я, пожалуй, поеду домой. Хочу еще часок поспать. Так что скажешь?

Доктор Огурцов пару минут молчал, а потом ответил:

– А что я могу сказать? Раз решили – счастья вам, ибо и жить – вам. Хоть все это и неожиданно, но я рад за вас! – И, чуточку подумав, сказал: – Да, рад!

Наталья чмокнула Огурцова в щечку и, крикнув водителя, уехала. Огурцов немного постоял у подъезда и медленно поплелся к себе. В квартире обнаружился мирно похрапывающий жених. Спирта же в банке заметно поубавилось. Наверное, пролил нечаянно?

– Силен Перчина! – сказал Огурцов, болтая банку. Но все равно через пару часов можно с ним говорить… «А я еще успею поспать это время», – подумал Огурцов и, глянув на часы, сказал вслух:

– Я не только не против, я всеми руками «за»! И если Наталья под фамилией Неделина была приличной язвой, то когда она станет Перцевой – язва станет еще и перцово-жгучей.

– Сволочь ты, Огурец, – вдруг пробормотал Перцев. – Все светлое и самое лучшее всегда извратить норовишь. Одно слово – трупорез, – и, повернувшись на другой бок, захрапел.

– Спи, спи жених! Я тоже вздремну.

Однако проспал он не больше часа, ибо ровно в шесть утра его разбудил телефонный звонок. Взяв трубку, он услышал:

– Алло, Дима, извини, но… Дима, я, кажется, знаю, кто у нас труп.

– И кто же? Неужели его пальчики нашептали?