Что не снимает стриптизерша (СИ)

Закончив таким образом разговор, я вызвала на совещание мозги, потому как эмоции были не самым лучшим моим советчиком. Нужно было понять, что я делаю, зачем, кому и что пытаюсь доказать и чем все это может закончиться. О том, чтобы увидеть себя в стриптизе я думала уже много раз, это было чем-то вроде: 'В жизни надо попробовать все!' Но я же не пробовала колоться, например. Не пробовала скрещивать жаб с баклажанами. И с крыши прыгать я тоже не пробовала...Я наблюдала своими глазами, как калечит проституция, сказываясь на поведении женщин, их отношении к мужчинам, семье и жизни в целом, понимала, что и стриптиз может травмировать, но насколько - этим я никогда не озадачивалась. С другой стороны, танцовщица всего лишь раздевается, что в этом такого? Мы же не в восемнадцатом веке. Даже на пляжах стриптиз наблюдается постоянно... На такую зарплату я, естественно, не повелась бы после того, сколько зарабатывала еще год назад, - это было скорее делом принципа. Разумной такую принципиальность назвать было сложно, конечно, но удовлетворение амбиций стало неотъемлемой частью моей жизненной позиции, и иногда я делала глупости во имя самодурства.

Начался процесс оформления рабочей визы. Оказалось, что делать ее собирались, почему-то, во Владивостоке. Как мне объяснили, там бумаги выдавали уже через двенадцать дней, тогда как на Украине я ждала бы визу гораздо дольше месяца. Дрожащими руками я передавала свой паспорт проводнику поезда, следующего в Москву, где его должны были встретить и отправить в консульство.

Несколько дней я не находила себе места. Во-первых, мои документы были непонятно где и у кого, а во-вторых, снова и снова прокрадывались мысли о том, что затея была, как минимум, глупой. Я раздевалась перед зеркалом и представляла, что на меня смотрят десятки пар глаз. Стесняться, вроде бы, было нечего, но все же не каждый день мне приходилось раздеваться перед незнакомыми людьми. Да и вообще не приходилось. В один из таких моментов меня осенило: можно ведь было попробовать! Ну, не танцевать голой на шесте, а просто раздеться перед незнакомым человеком. Перед фотографом, например. Я нашла в интернете несколько киевских мастеров и выбрала некоего Владимира Старицкого, который был посимпатичнее и который был не прочь пофлиртовать в переписке.

С этого началась моя 'карьера' стриптизерши. Собрав целый чемодан различного хлама для фотосессии и дернув с собой подругу для поддержания боевого духа, я поехала на студию. Встретил нас высокий, приятный с виду парень, как и обещало фото на сайте. С серьезным выражением лица он провел нас в помещение, готовое для работы, и предложил переодеться за широкой ширмой. Пока мы, как цыгане, располагались на диване, стульях, вешалках, столах и прочих поверхностях, Владимир тоже не терял время даром - когда мы вышли из-за ширмы, на маленьком столике у штатива для камеры стояла бутылка виски, ведерко со льдом и три стакана.

- Сегодня какой-то праздник? - спросила подруга Катька, без намека на сомнения направляясь к столику.

- Это мы расслабляем Яну, чтобы она свободнее себя чувствовала, - ответил фотограф и передал ей стакан, - наша задача раскрепостить тебя, так же? - обратился он ко мне.

- Ну да... только я сомневаюсь, что это поможет, - забормотала я, думая о том, что действительно стоило бы выпить для храбрости, - еще раз должна предупредить, что я буду деревянной.

- Не переживай, я насмотрелся на позеров из самого разного материала, так что ничего нового я не увижу, справимся.

Я сделала глоток, скривилась и отставила стакан подальше. Старицкий не стал настаивать.

Начали мы с фото в одежде. Катька, стояла в стороне, потягивая виски, и увидев мои первые неуклюжие движения, от души засмеялась, но тут же замолчала, когда Старицкий строго на нее посмотрел. Несколько раз сменив джинсы, юбку, платье и прочие наряды и немного привыкнув к камере, я сказала, что готова попробовать фотографироваться в белье. Так мы сделали буквально снимков двадцать (что по меркам фотографов - ничто, насколько я знаю), и очень скоро мой режиссер потребовал, чтобы я разделась. Сначала он дал мне прикрыться своей рубашкой, потом - розой... Странное дело - я совсем не чувствовала, ни стыда, ни страха, ни волнения. Как если бы я в самом деле была деревом. Позы и выражение лица были соответствующими. Я прямо чувствовала, как тяжелеет и каменеет моя челюсть, замирая в какой-то гримасе, но ничего не могла с этим поделать. Мне казалось, что кадры, которые мы делали, были похожи на моменты, когда останавливаешь фильм, и кто-то замирает на экране с перекошенным лицом в неестественном виде. Ощущения были ужасные - я чувствовала, что криво стою, что грудь недостаточно упругая, что видно целлюлит и раздражения после бритвы...