Что может быть лучше? (сборник)

В каждом американском штате завели свои исторически и интеллектуально обоснованные определения изнасилования: считается только ли в пизду или в любую дырку; является ли изнасилованием пихание в пизду не хуя, а палки или бутылки; успело произойти семяизвержение или нет и т. д.[84] (2:118–120).

Однако на этом всеобъеБлющее расширение определения изнасилования не остановилось. Законодатели и пиздоотниматели придумали понятие statutory rape[85] – юридическую конструкцию, фикцию, заменяющую факты. Смысл этого понятия состоит в том, что если физического насилия при ебле не было, если все участники довольны и счастливы и со всем согласны, то, с точки зрения закона, эта добровольная ебля всё равно считается изнасилованием (изнасилование без применения силы – какое же это, к хую, изнасилование?). Например, если ты ебёшь несовершеннолетнюю с её радостного согласия и соучастия, то эта ебля всё равно называется изнасилованием, так как, с точки зрения человеколюбивого закона, девушка в 15 лет не обладает разумом, чтобы осознанно дать согласие. Закон считает, что она обладает вполне достаточным разумом, чтобы отказаться от ебли, но она становится совершенно невменяемой, если согласится, ибо согласие несовершеннолетней по закону является не результатом здоровой похоти, а лишь следствием её неспособности мыслить самостоятельно. А значит, каждый, кто пристраивается к сочащейся желанием девушке, разведшей для тебя ноги, автоматически становится насильником.

Наступательное шествие законов на человеческую природу продолжалось. С помощью того же универсального и всеобъемлющего определения statutory rape – всякий пересып с выпившей или накурившейся травки женщиной тоже записали в изнасилование. Как и в случае с несовершеннолетней, пьяную или обкуренную женщину считают неспособной разумно согласиться на еблю, сказать осознанное «да». Согласно американскому закону, основанному на морали, а не на фактах, женщина могла согласиться на внебрачную и скороспелую еблю только потому, что она была пьяной. Таким образом, закон не только злым зверем бросается на мужчин, но и лишает женщин права ебаться, выпив или курнув. Закон не хочет позволить, чтобы женские сдерживающие механизмы, которые так старательно возводились в ней моралью, были бы разрушены всего лишь несколькими глотками вина, от которого и так еле движущиеся шестерёнки могут вконец заржаветь и остановиться. Итак, если женщина пьяная, то закон считает, что она не отвечает за свои действия и любое совокупление с ней считается изнасилованием.

Вот жизненный пример: вполне совершеннолетняя девица пришла на вечеринку и сказала, что хочет ебаться со всеми парнями. Объявила она это, ещё будучи трезвой. Потом она стала пить и ебаться, а затем ебаться и пить – точь-в-точь как она и обещала – вот уж поистине честная девица оказалась! Подружка хотела увезти её домой, но ебучая сказала, чтобы та отвязалась, ибо она, как Венера, хочет выебать всех. Венера на славу достигла своей цели, и девушку с благодарностью отвезли домой. Однако её родители что-то заподозрили и вызвали полицию, так как она пропадала целые сутки. Девица вякнула, что еблась выпив, её тотчас отвезли на медицинское обследование, допросили, кто её ебал, и прихватили всех её ёбарей. Тем, кто ебал лучше всех, дали по 25 лет за изнасилование, хотя на суде девица никого не обвиняла и подтверждала, что всё было с её согласия. Но сам факт ебли пьяной был для американского правосудия важнее жизней нескольких парней (3:127–131) и слова «пострадавшей» не приняли в рассмотрение.

Закон исходит из моральной (а не фактической установки) – «моральная» женщина не стала бы спать с незнакомцем и, тем более, с несколькими мужчинами, если бы она не была пьяна, то есть не допускается, что «моральная» женщина может захотеть выпить и переспать с кем попало (3:143). О нет! ТАКОЕ возможно только по пьяни или наркоте, а значит, совершено изнасилование, а за изнасилование надо сажать, как за убийство. Таким образом, под предлогом защиты женщин их лишают права ебаться как они хотят, а мужчин, помогающих им в этом, сажают за изнасилование. Против такой убийственной заботы о женской морали выступают и сами женщины, которые хотят ебаться как им вздумается – пьяными, обкуренными, с кем и как угодно и чтобы за это не сажали их ёбарей (13).

Однако расширение определения изнасилования происходит стремительно, как расширение самой Вселенной. Так, Andrea Dworkin и подобные ей агрессивные феминистки дошли до того, что объявили: мол, всякая ебля – это есть насилие над женщиной (3:5).

Теперь оказывается, что магическое слово «да», которое должна произносить женщина, давая отмашку на еблю, тоже следует детально определить: это может быть «Да!» с большой буквы, «да…» с многоточием или «да» пренебрежительное.