Читаем Что может быть лучше? (сборник) полностью

Так что кое-какое своё «грязное бельё» Бродский вывесил на обозрение печатным способом. Меня только оно в данном случае и привлекает. (Бродский подобен энциклопедии. А я, как великовозрастный мальчишка, раскрыв её, прежде всего отыскиваю статью про женские половые органы.)

Максимальная точность и удовольствие от «копания» могла бы быть достигнута, углубись я в ПОЛНОЕ собрание сочинений Бродского. Пока же существует лишь избранное с купюрами. Например, что это за пропущенные строфы VII и IX в «Строфах» 1968 года? (2:95,96.)

Судя по опубликованным стихам, гениальность Бродского определялась, увы, не только его сексуальной жизнью. Во всяком случае, секс в поэзию почти не просачивался.

Подавляющее обилие стихов о смерти, вероятно, вытеснило интимные, любовные стихи за пределы избранного. Можно, конечно, предположить и то, что их просто нет. Однако по тем имеющимся немногим стихотворениям и намёкам нетрудно заключить, что Бродский смело обращался с любовным лексиконом просторечья, в особенности в зрелом возрасте, и от женщин не бежал, а к ним в открытую стремился.

Быть может, опбуликованное есть результат самоцензуры отбора, то есть вполне возможно, что Бродский не пускал в обращение и не давал в печать какой-то группы своих стихов. Но всё-таки даже в допущенных к печати можно высмотреть очертания его сексуальной личности.

* * *

Первое впечатление от прочтения стихотворений Бродского не особо меняется после многократных перечитываний и остаётся верным: из двух китов, на которых зиждется поэзия – Любви и Смерти, подавляющий вес взвален на кита Смерти.

Как правило, мысли о смерти заботят в юности даже физически и психически здорового поэта, поскольку в этот период происходит первое глубокое осознание своей смертности. Потом эти мысли забиваются (редко насмерть) Любовями и жизненными заботами, а затем с новой силой всплывают к старости (если поэт до неё доживает), когда уже абсолютно ясно, что «одной не миновать».

Несмотря на то, что в поэзии Бродского практически нет прямых упоминаний болезней и страданий, с ними связанных, тем не менее постоянное присутствие смерти и умирания позволяет заключить, что здоровье поэта постоянно его заботило. Тем интереснее становятся те редкие стихотворения, в которых упоминается сексуальная жизнь.

Однако даже там, где пахнет женщинами, они конкретно (кроме посвящений к стихотворениям) не только почти не упоминаются, но становятся всего лишь предлогом для разговора об умирании.

Нигде у Бродского нет страсти, пламенной жажды женщины, всё идёт под интеллектуальную сурдинку.

Итак, ещё раз – сухой остаток в поэзии, передаваемый из поколения в поколение, – это любовь да смерть. Читая огромное поэтическое наследие Бродского, всякий заметит, что разноликая смерть является у него главным действующим лицом, телом, душой. Любви у Бродского уделяется минимальное количество поэтического времени и пространства, да и то эта любовь представляет интерес настолько, насколько она напоминает ему о смерти.

Повсеместное присутствие смерти в поэзии Бродского снимается его феноменальным чувством юмора. Поскольку юмор – это явление, как известно, эротическое, то сексуальность часто уходит в хохот или хотя бы в ухмылку. Примеров множество: от «Речи о пролитом молоке» до «Представления» и «Театрального». Однако я постараюсь меньше связываться с косвенным, а буду лишь ухватывать прямые заявки.

Идти я по текстам буду хронологическим путём.

* * *

Примечательно, что непристойности совершенно отсутствуют в ранних стихах, именно в тот период юности, когда использование мата воспринимается как одна из форм сексуального самоутверждения и приобщения к взрослому миру. Лермонтов, Полежаев и другие девятнадцативековые живо использовали мат и описания ебли в юности, хулиганили, а потом «умнели» и целомудренели. У Бродского, судя по опубликованному, направление обратное – юношеское хулиганство ему было чуждо, и он сразу начал с классики, идя от романтического языка юности к зрело-честному языку чувств, в которых всегда есть место непристою.

(Я лично знаю одну литературоведшу, обожающую стихи. То есть любящую Пушкина. Лет двадцать назад, узнав о Бродском, она наугад раскрыла какой-то его сборник и увидела в стихе матерное слово. Она захлопнула книжку, и с тех пор Бродский как поэт перестал для неё существовать. Такая вот литературоведша…)

В ранних стихотворениях двадцатилетний Бродский упоминает о существовании мата, но не использует его:

Потом, уходя,презрительно матерились:«В таком пальте…» (1:34).

Я хватаюсь за упоминание мата лишь потому, что просто не за что больше сексуально ухватиться. Судя по стихам того периода, двадцатилетнего поэта секс абсолютно не волнует (чего в жизни также абсолютно быть не могло).

В том же стихотворении появляется гастрологический поэтический образ, где прямая кишка начисто лишена эрогенных зон.

…у длинной колонны Прямой Кишкина широкой площади Желудка (1:34) —
Перейти на страницу:

Похожие книги

Абсолютное зло: поиски Сыновей Сэма
Абсолютное зло: поиски Сыновей Сэма

Кто приказывал Дэвиду Берковицу убивать? Черный лабрадор или кто-то другой? Он точно действовал один? Сын Сэма или Сыновья Сэма?..10 августа 1977 года полиция Нью-Йорка арестовала Дэвида Берковица – Убийцу с 44-м калибром, более известного как Сын Сэма. Берковиц признался, что стрелял в пятнадцать человек, убив при этом шестерых. На допросе он сделал шокирующее заявление – убивать ему приказывала собака-демон. Дело было официально закрыто.Журналист Мори Терри с подозрением отнесся к признанию Берковица. Вдохновленный противоречивыми показаниями свидетелей и уликами, упущенными из виду в ходе расследования, Терри был убежден, что Сын Сэма действовал не один. Тщательно собирая доказательства в течение десяти лет, он опубликовал свои выводы в первом издании «Абсолютного зла» в 1987 году. Терри предположил, что нападения Сына Сэма были организованы культом в Йонкерсе, который мог быть связан с Церковью Процесса Последнего суда и ответственен за другие ритуальные убийства по всей стране. С Церковью Процесса в свое время также связывали Чарльза Мэнсона и его секту «Семья».В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Мори Терри

Публицистика / Документальное
1917. Разгадка «русской» революции
1917. Разгадка «русской» революции

Гибель Российской империи в 1917 году не была случайностью, как не случайно рассыпался и Советский Союз. В обоих случаях мощная внешняя сила инициировала распад России, используя подлецов и дураков, которые за деньги или красивые обещания в итоге разрушили свою собственную страну.История этой величайшей катастрофы до сих пор во многом загадочна, и вопросов здесь куда больше, чем ответов. Германия, на которую до сих пор возлагают вину, была не более чем орудием, а потом точно так же стала жертвой уже своей революции. Февраль 1917-го — это начало русской катастрофы XX века, последствия которой были преодолены слишком дорогой ценой. Но когда мы забыли, как геополитические враги России разрушили нашу страну, — ситуация распада и хаоса повторилась вновь. И в том и в другом случае эта сила прикрывалась фальшивыми одеждами «союзничества» и «общечеловеческих ценностей». Вот и сегодня их «идейные» потомки, обильно финансируемые из-за рубежа, вновь готовы спровоцировать в России революцию.Из книги вы узнаете: почему Николай II и его брат так легко отреклись от трона? кто и как организовал проезд Ленина в «пломбированном» вагоне в Россию? зачем английский разведчик Освальд Рейнер сделал «контрольный выстрел» в лоб Григорию Распутину? почему германский Генштаб даже не подозревал, что у него есть шпион по фамилии Ульянов? зачем Временное правительство оплатило проезд на родину революционерам, которые ехали его свергать? почему Александр Керенский вместо борьбы с большевиками играл с ними в поддавки и старался передать власть Ленину?Керенский = Горбачев = Ельцин =.?.. Довольно!Никогда больше в России не должна случиться революция!

Николай Викторович Стариков

Публицистика
10 мифов о 1941 годе
10 мифов о 1941 годе

Трагедия 1941 года стала главным козырем «либеральных» ревизионистов, профессиональных обличителей и осквернителей советского прошлого, которые ради достижения своих целей не брезгуют ничем — ни подтасовками, ни передергиванием фактов, ни прямой ложью: в их «сенсационных» сочинениях события сознательно искажаются, потери завышаются многократно, слухи и сплетни выдаются за истину в последней инстанции, антисоветские мифы плодятся, как навозные мухи в выгребной яме…Эта книга — лучшее противоядие от «либеральной» лжи. Ведущий отечественный историк, автор бестселлеров «Берия — лучший менеджер XX века» и «Зачем убили Сталина?», не только опровергает самые злобные и бесстыжие антисоветские мифы, не только выводит на чистую воду кликуш и клеветников, но и предлагает собственную убедительную версию причин и обстоятельств трагедии 1941 года.

Сергей Кремлёв

Публицистика / История / Образование и наука
188 дней и ночей
188 дней и ночей

«188 дней и ночей» представляют для Вишневского, автора поразительных международных бестселлеров «Повторение судьбы» и «Одиночество в Сети», сборников «Любовница», «Мартина» и «Постель», очередной смелый эксперимент: книга написана в соавторстве, на два голоса. Он — популярный писатель, она — главный редактор женского журнала. Они пишут друг другу письма по электронной почте. Комментируя жизнь за окном, они обсуждают массу тем, она — как воинствующая феминистка, он — как мужчина, превозносящий женщин. Любовь, Бог, верность, старость, пластическая хирургия, гомосексуальность, виагра, порнография, литература, музыка — ничто не ускользает от их цепкого взгляда…

Малгожата Домагалик , Януш Вишневский , Януш Леон Вишневский

Публицистика / Семейные отношения, секс / Дом и досуг / Документальное / Образовательная литература