Что я видел

А бабушка тихонечко заиграла. Потом стала немножко скорей играть. И немножко громче. И мне стало страшно. И вдруг - как бухнет! И солдат за окном закричал:

- Тревога!

А этот солдат стал будить генералов. Генералы вскочили и стали кричать, чтоб скорей солдаты вставали. Солдаты начали прибегать и стрелять из окна. Страшно громко. Генералы тоже стреляли из пистолетов. И я боялся, что застрелят матроса.

А застрелили вовсе не матроса, а одного генерала.

Он упал. И ещё один солдат упал. И вдруг вбежал матрос. А у него в руке бомба.

И матрос закричал, чтоб поднимали руки вверх. И они все подняли руки вверх, потому что матрос победил. И партизаны победили.

И потом прибежали те партизаны. И схватили генералов, чтоб их потом выгонять.

Бабушка стала играть музыку. И все запели. И встали. Я тоже встал. И стал кричать:

- Ура!

Потом все тоже кричали: "Ура!" А бабушка вышла и замахала рукой, чтоб не кричали. И все замолчали. И стало совсем тихо. Бабушка сказала, что кричать будут, сколько хотят, когда будет настоящее представление, а сейчас мы пробуем, хорошо ли выходит.

КАК МАРУСЯ ГОВОРИЛА

Бабушка сказала, что всё хорошо. Только пели нехорошо. И велела, чтоб опять пели. И чтоб слушали, как она играет. А когда спели, бабушка сказала:

- Ну, Маруся, теперь тебе.

А Маруся сказала, что не будет.

Все стали кричать ей:

- Иди! Иди!

Она пошла туда, где все стояли. И стала говорить. А я ничего не понял, потому что по-украински.

И стал семечки есть, потому что они у меня в кулаке были. А бабушка мне потом сказала, что Маруся говорила, какой праздник будет. А этот праздник такой, что на весь свет. Потому что все, кто молодой и кто хочет генералов выгонять, так они все устраивают праздник. Бабушка сказала, что это пионеры делают представление, чтоб смотрели старшие, а старшие - так они детям качели устраивают, очень большие. И ещё гигантские шаги.

А потом бабушка заиграла, и все партизаны, все солдаты, и генералы, и тётеньки, и старичок - все стали ходить по едальне, а бабушка играла на пианино. Они ходили, как красноармейцы. И очень топали.

Мы с Марусей тоже с ними ходили, только держались за руку. Они все пели песню. И я тоже пел. Только не говорил, а просто голосом. Потому что я не знал, какая это песня. Она по-украински.

Я теперь знаю, какое это представление. И как представляют.

Я ЗАБОЛЕЛ ОТ СЛИВ

Утром вышло очень плохо, потому что вечером у меня очень заболел живот. Бабушка меня спрашивала, ел ли я сливы. Она всё про сливы спрашивала, а я сказал, что и маленькие яблочки ел тоже. Бабушка очень сердилась, что я так много в саду ел. И говорила: зачем Маруся позволяла!

А Маруся сама тоже ела. Ещё больше, чем я. Бабушка сказала, что она уже большая. И ещё - она привыкла, поэтому ей ничего. Бабушка сказала, что я теперь целый день никуда не буду выходить. А то опять что-нибудь схвачу и съем. А я сказал, что мне скучно будет. И я буду плакать. Бабушка сказала, что ей некогда смотреть, как я буду плакать. А что она пойдёт устраивать представление, чтобы ещё красивее было. Потому что сегодня настоящий спектакль будет. Я спросил, про кого. Бабушка сказала: про партизан. Я сказал, что я знаю, как про партизан.

Бабушка спросила:

- Так чего же тебе плакать?

И сказала, что потом придёт. И ушла. Потом опять пришла. И велела, чтоб я никуда не смел уходить. И чтоб совсем из комнаты не смел никуда выходить.

И я один остался в комнате. Я стал смотреть в окно. А там внизу стояли девочки и мальчики. Они кричали, чтоб бабушка скорей шла. И Маруся тоже там была. И тоже кричала. А я начал в окно кулаком бить. И все стали смотреть вверх, на меня. И ничего не кричали. А я закричал. Я со всей силы закричал:

- Маруська!

А Маруся засмеялась и побежала. И пришла ко мне. Я ей сказал, что вот теперь мне надо сидеть. Это потому, что мы много слив съели. А она тоже их ела, и ей ничего, а мне чего. И я буду плакать.

Маруся сказала, чтоб я не плакал. Потому что она мне сейчас что-то принесёт. И мы будем играть.

А чтоб я сидел. И чтоб молчал.

ЧТО МАРУСЯ ПРИНЕСЛА

Я сказал, что буду молчать, только чтоб скорей. А то не буду молчать и буду плакать.

А она сказала:

- Чекай.

Это значит, чтоб я ждал. И убежала. Я стал в окно глядеть. А там даже никого видно не было. Только одна собака ходила и всё землю нюхала. Я лёг на кровать и стал петь. А потом кричать.

Я кричал:

- Че-кай! Че-кай!

А потом кричал:

- Не че-кай! Не че-кай!

А потом стал кричать:

- Не хочу!

А потом закричал:

- Бабушка!

И заплакал.

А потом дверь вдруг отворилась. Я думал, что это Маруся, и испугался, потому что это не Маруся. И думал сначала, что это собачка.

А это вовсе не собачка. Потому что у неё на ножках копыта, а на голове маленькие рожки.

А она закричала: "Э-э-э!"

КАК Я ИСПУГАЛСЯ

Я очень её испугался. Потому что я не знал, что она будет делать. А она побежала. И ножками стукала, как деревянными. Это копыта такие крепкие. Они ещё крепче, чем деревянные. И она прыгнула на скамейку, а потом прыгнула на стол. И стала есть цветы, которые у бабушки были в стакане.

Я закричал:

- Ой!