Что я видел

Я Марусе и Матвею Ивановичу говорил «до свиданья». А они бабушке говорили «спасибо». Я Марусю и Матвея Ивановича немножко видел, потому что было немножко светло. Мы сели, и бабушка меня в платок закутала, потому что было холодно. Дядя Опанас взял вожжи, и мы поехали. Бабушка меня рукой держала, и я заснул.

От папы пришла телеграмма

Мы так ехали и приехали в Киев. А когда приехали в Киев, там было очень жарко, потому что было солнышко.

Мы приехали, где бабушка живёт. Клава прибежала и стала бабушку целовать. И стала говорить, что она окунька в банке взяла к себе. А я сказал:

– Почему?

Клава сказала, что его кошка хотела из воды лапкой поймать и съесть.

Потом сказала, что кошку она очень кормила, и ещё сказала, что бабушке принесли телеграмму.

Мы опять на лифте ехали с бабушкой. А Клава пошла наши вещи брать. И вдруг она принесла деревянную клетку. А в клетке сидели маленький беленький петушок и беленькая курочка. А я не знал, что они с нами приехали!

Это Матвей Иванович их на тележку поставил.

Потому что он их мне подарил.

Бабушка их отнесла, где ванна, и дала мне зёрен, чтоб я им посыпал, чтоб они клевали. А потом сказала Клаве, чтоб она поставила курочкам в чашке воды, чтоб им пить. Они пили и головки вверх поднимали.

А потом бабушка стала читать телеграмму.

Мы с Клавой курочек кормили в ванной, а бабушка к нам пришла и сказала:

– Завтра утром приедет папа. Он за тобой, Алёша, приедет и возьмёт тебя в Харьков. Ты будешь в Харькове жить.

Бабушка взяла меня на ручки и поцеловала. Она меня очень целовала и говорила:

– Ну вот, я и останусь… Одна останусь.

Как мы с Клавой дзыгу пускали

Потом мы стали пить чай. Я Клаве показывал початок и дзыгу. Я просил бабушку, чтоб она мне кнут сделала – дзыгу гонять.

Бабушка выстругала палочку и привязала верёвочку. И вышел кнутик. Мы стали с Клавой пускать дзыгу и не могли. Бабушка запустила и погоняла дзыгу.

А дзыга всё под стулья убегала.

А потом мы с Клавой тоже немножко могли запускать дзыгу. Мы её на дворе пускали.

А потом я ходил моего окунька смотреть. Он у Клавы на окне за стеклом стоял.

Бабушка всё не хотела, чтоб я уходил, и всё говорила:

– Побудь со мной, Алёшенька. Играй здесь.

Аэропорт

Папа

Утром я ещё спал, вдруг папа пришёл.

Он очень был весёлый, бабушка тоже смеялась и немножечко плакала.

А папа всё говорил, что я загорел, и ещё говорил, что я теперь украинец.

А я папе сказал, что у меня початок есть и что мне курочек подарили. И что я в колхозе был.

А бабушка мне сказала, чтоб я скорей одевался.

Папа пошёл в ванную мыться. И там смотрел моих курочек.

А потом бабушка сварила кофе, и мы пили.

А папа говорил, какая у нас в Харькове квартира. И что он уже всё устроил. И чтоб бабушка к нам зимой приезжала.

И потом папа говорил, что он не приехал, а прилетел. Он на самолёте прилетел.

И сказал, что мы на самолёте полетим с ним в Харьков. И что мы сейчас полетим. Потому что у папы уже билеты есть.

Папа всё боялся, чтоб не опоздать. Бабушка сказала, что ещё можно посидеть. Мы на диване сидели, и папа меня рукой держал. И с бабушкой говорил.

Бабушка говорила, что я не шалил. А что я только немножко слив объелся.

И что пусть я у ней живу. А потом пускай бабушка меня привезёт в Харьков.

Я тоже сказал, что хочу, чтоб у бабушки жить.

А папа сказал, что нельзя. Потому что мама меня очень хочет.

Как бабушка заплакала

Потом папа встал и сказал, что надо идти. Потому что надо сначала ехать в автобусе. Бабушка сказала, что пойдёт нас провожать. Она все мои вещи сложила: и мячик, и мишку, и початок, и дзыгу, и кнутик. Только папа сказал, что окунька не надо и курочек тоже. Они пусть у бабушки будут. Они пусть будут мои, только у бабушки живут.

Бабушка мне сказала, что она их будет беречь.

Потом папа взял мои вещи, и мы пошли.

Мы ехали на трамвае и приехали, где стоит автобус. Он к самолёту везёт.

Он на улице стоял и ждал. Это он всех ждал, кто на самолёте будет лететь.

Бабушка немножко заплакала и стала целовать папу, а потом меня на руки взяла и тоже очень целовала и говорила:

– Не забывай, Алёшенька, бабушку.

Самолётный вокзал

Кондуктор сказал, что сейчас ехать. Папа кондуктору билеты показал, и мы сели в автобус.

Бабушка мне рукой махала. А потом я бабушки не видал, потому что там много автомобилей и людей. И мы поехали по улицам.

Папа меня спросил:

– Тебе хорошо у бабушки было?

Я сказал, что очень. А больше я не говорил, потому что автобус очень шумел.

А потом мы поехали по дороге, где уже не город. И приехали, где стоит дом. Это вокзал, только самолётный. Он совсем не вокзал, а просто дом. И там всякие комнаты. И мы с папой пошли в столовую.

Папа сказал, чтоб мне дали ветчины и молока. А папа пил чай и ел сосиски.

Папа сказал, что в аэроплане мы будем сидеть в кресле и что будем лететь высоко и очень скоро. Прямо скорей, чем птицы.

А я сказал:

– Скорей, чем орёл?

Папа сказал, что скорей, чем орёл, и скорей, чем ласточка.

Как мы летели на самолёте в Харьков