Что есть что в мировой политике

Военное кейнсианство – экономическая концепция, которая не признает за экономикой способности к саморегулированию и полагает необходимым вмешательство государства для ликвидации дисбалансов экономического цикла путем воздействия на совокупный спрос. Специфической чертой В.к. является то, что государство направляет свои расходы в первую очередь в военный сектор, стремясь тем самым увеличить экономический рост. Согласно данной концепции прямыми государственными расходами создается повышенный спрос военного сектора на товары и услуги; государственные расходы оказывают эффект мультипликатора на общий уровень потребления в экономике; развитие военного сектора создает новые рабочие места и снижает уровень безработицы в гражданском секторе экономики; научно-исследовательские и опытно – конструкторские разработки, осуществляемые в военной сфере, позволяют ускорить прогресс и в гражданском секторе.

Критики указывают на слабые места данной концепции. Так, наращивание военного потенциала в перспективе должно приводить к военным столкновениям. Кроме того, развитие военного сектора оказывает влияние на общественное сознание, провоцируя рост националистичных настроений. Можно согласиться и с тем, что развитие военного сектора сокращает инвестиции в здравоохранение, образование, поддержание гражданской инфраструктуры. К В.к. применима критика теории Кейнса в целом: высокие государственные расходы подразумевают достаточно высокое налогообложение, а это может воспрепятствовать экономическому росту в будущем. (М.В. Братерский)

Военно-промышленный комплекс (ВПК) – в советской политической науке и официальной пропаганде традиционно понимался как союз производящих военную продукцию монополий, верхушки Вооруженных сил, государственного и идеологического аппаратов, милитаризованной науки, выступающих инициатором и проводником политики гонки вооружений. После распада СССР это понятие было деидеологизировано и стало применяться в качестве универсального для характеристики военной (оборонной) промышленности различных стран, в том числе и России. Однако в настоящий момент в нашей стране более употребляемым является понятие «оборонно-промышленный комплекс» (ОПК).

Термин «военно-промышленный комплекс» впервые был применен в 1961 г. Президентом США Д. Эйзенхауэром, который выразил озабоченность тем, что крупные военно-промышленные фирмы, монополизировавшие производство вооружений, приобрели чрезмерно большое влияние на принятие политических решений, в частности в вопросах американского военного строительства. В США особое место среди них занимают 100 главных подрядчиков Министерства обороны, которые получают почти 2/3 военных заказов (по стоимости). Представители ВПК, а также группы лоббистов, представляющих его интересы в государственном аппарате и Конгрессе, по-прежнему играют важную роль в формировании государственной политики США и других государств (хотя во многих из них принят ряд законодательных мер, ограничивающих эту роль). Такое положение сложилось в результате постоянной и массовой ротации кадров на всех уровнях между Министерством обороны этих государств, военной промышленностью и исполнительной властью, что, помимо всего прочего, создает питательную среду для коррупции. В Российской Федерации это явление, к сожалению, также имеет место. (М.В. Братерский)

Военно-стратегический паритет – состояние стратегического ядерного баланса между соперниками. Вопрос о В.-с.и. возник после Хиросимы и Нагасаки. В этот период стратегический диспаритет воспринимался прежде всего как американская атомная монополия. Ликвидация американской атомной монополии в 1949 г. не означала, однако, что СССР и США отныне равны в ядерной сфере. Колоссальное американское количественное и качественное превосходство как в ядерных боезарядах, так и в средствах их доставки сохранялось еще на протяжении следующих 20 лет. Москва, с одной стороны, тщательно маскировала свои слабости в стратегической сфере, а с другой – всемерно пропагандировала свои немногие достижения, например запуск первого в мире искусственного спутника Земли, а также другие успехи Советского Союза в развитии ракетной техники и освоении космического пространства на рубеже 1950—1960-х годов.

Однако если на протяжении первого десятилетия ядерной гонки советская сторона умудрялась искусно маскировать свои слабости в стратегической сфере и, наоборот, выпячивать свои отдельные достижения, то после появления на вооружении американской разведки высотных самолетов-разведчиков типа У-2 и особенно спутников – шпионов американское военное и политическое руководство получило, наконец, ясную картину действительного положения дел в сфере гонки стратегических вооружений.