Что было, что будет

Возможность успеха Элинор ощущала буквально осязаемо, как вишневую косточку во рту. Последние несколько месяцев у нее создалось впечатление, что время проносится с бешеной скоростью, словно она идет по туннелю, а мимо свистит ветер, но на самом деле это годы, что летят с обеих сторон, дни и ночи, исчезающие в белом тумане. Если уж на то пошло, что ей запомнилось из прожитого лучше всего? Лес ее детства, то, как он дышал, словно был единым зеленым существом, обладающим сердцем и разумом. Ее мать Амелия, чьи руки облегчали боль, за шитьем лоскутных одеял зимой. Каждое со своим узором. Та минута, когда она впервые увидела Сола в библиотеке колледжа, где училась, а он был новым преподавателем, — тогда земля на мгновение перестала вертеться вокруг своей оси. Ее дочурка Дженни, увидевшая снег первый раз в жизни. Улыбка внучки, когда Стелла помахала ей рукой на вокзале. Роза, о которой она всегда мечтала, голубая, недостижимая.

Когда начался ливень, Элинор вернулась в дом. У нее в голове крепко засело утверждение внучки, что она не умрет до первого снегопада. Что принес ей этот приговор — облегчение или ужас? Обрадовалась ли она тому, что теперь знает срок, или пожалела о том, что спросила о дате? Вероятно, девочка права: действительно лучше просыпаться каждое утро и не знать, что тебе несет новый день, чем закончится история, в какой час наступит ночь. Элинор была настолько занята всеми этими мыслями, что даже не заметила, как перепачкалась кровью, пока не вошла на кухню и не перехватила взгляд мальчишки, который непонятно откуда взялся за ее столом.

— Ба, у тебя идет кровь, — абсолютно спокойно произнесла Стелла.

Вообще-то крови было довольно много, она продолжала течь из порезов на руке Элинор. Мальчишка за столом побледнел, словно собирался упасть в обморок, а Стелла — нет. Она не боялась крови; более того, она считала кровь довольно интересным, необычным и таинственным эликсиром. Она подвела бабушку к раковине, пустила холодную воду, промыла ранки от колючек, затем ушла в кладовку за бинтами.

— Пустяки, — упрямо твердила Элинор.

Ей придется рассказать Броку Стюарту, как Стелла осталась абсолютно невозмутимой при виде крови. Как быстро девочка отреагировала, словно для нее было естественно помогать кому-то. В этом отношении она явно не пошла в своего отца.

— Что он здесь делает? — Элинор кивнула в сторону Хэпа. — И вообще, почему вы не в школе?

— У нас был короткий день. В любом случае, сейчас уже четыре. Кстати, это Хэп Стюарт, внук доктора. Уверена, ба, ты его знаешь.

— Мы используем набор токсиколога, который я заказал в Департаменте охоты и рыболовства для проверки местных водоемов.

Стоило Хэпу открыть рот, он его уже не закрывал. Ему до сих пор не верилось, что он сидит на кухне в доме Спарроу, том самом, который, как уверяли некоторые горожане, приподнимается над каменным фундаментом, особенно в ветреные дни.

— И мы нашли что-то — то ли очень интересные микроорганизмы, то ли рыбьи какашки, — продолжал Хэп.

Элинор сощурилась, но все равно не узнала парнишку. Странно, но она четко разглядела, что в нем не таится ни капли лжи. Большая редкость, особенно среди мужских особей рода человеческого. В этом он определенно напоминал своего деда. Разумеется, она знала, что Брок Стюарт солгал ей однажды, когда пришел рассказать об обстоятельствах смерти Сола. Элинор насквозь видела честного человека: его душа была как стекло. Да что там, когда старый судья Хатауэй все еще занимал свою скамью, а Элинор была девочкой, он часто вызывал ее на заседания и слушал, что она скажет, особенно в случае домашних споров. «Эта девочка распознает лгунов, — говорил старый судья — Только попробуйте рассказать ей небылицу, сами увидите, куда это вас приведет».

Она действительно поняла, что Брок Стюарт солгал, когда сказал, что Сол был один в машине, когда произошла авария. Время тогда было другое, люди прислушивались к врачам и высоко ценили их мнение по всем вопросам, не только медицинским. Доктор Стюарт, должно быть, убедил Чипа Уайта, шефа полиции, и нескольких офицеров Бостонского дорожного патруля не противоречить его истории. Все они сговорились скрыть тот факт, что в аварии с Солом погибла его коллега, недавно пришедшая работать на кафедру. Как только Элинор почувствовала ложь в рассказе доктора, она позвонила в колледж, но даже там ей ничего не сказали. Тем не менее она поняла, почему Сол часто задерживался по вечерам, почему, если звонил телефон и она поднимала трубку, на другом конце провода молчали. Как могло такое произойти, что именно она из всех людей не догадывалась о неверности мужа? Дело в том, что Сол, в общем-то, не лгал, он просто не говорил ей правду, и даже ее дара не хватало, чтобы расшифровать пустоту и отговорки.