Чокнутая (СИ)

Нападение следует мгновенно и жёстко — инструктор без дополнительных предупреждений бьёт парня в живот и тут же другой рукой наносит мощный удар под рёбра. Тычок слишком сильный, и Стинки сгибается, стонет, не в силах ни защититься, ни что-либо сказать. Но Шейда это не заботит, он даже не даёт ему возможности распрямиться, лениво разворачивается и ударом ноги в голову валит парня на пол.

По рядам неофитов проходит ропот: это против правил, это жестоко и неправильно. Где старший инструктор, где лидеры? Шейд хмуро смотрит на стайку перешёптывающихся подростков, сплёвывает и вызывает следующего. История повторяется. Затем следующего.

И следующего:

— Мэгги!

Скай вздрагивает, как будто её ударили. Она смотрит, как подруга медленно, оттягивая момент расправы, подходит к рингу и поднимается по ступеням… Принимает боевую стойку, прикрывая левым локтем живот, но все прекрасно понимают, что ей это никак не поможет. Только не сегодня.

Её губа закушена, хотя во взгляде нет страха, лишь сосредоточенность. Вопреки своей кукольной внешности, лёгкому нраву и врождённой весёлости, Мэгги выделяется среди сверстников твёрдым характером и смелостью, присущей настоящему Бесстрашному. Но Шейд слишком опытен для неё и взвинчен, а потому беспощаден: он наносит ей короткий и мощный апперкот в нос и верхнюю челюсть — всего один, но его вполне достаточно — голова Мэгги дёргается, раздаётся тошнотворный хруст, и она падает, заливая ринг своей кровью.

У Скай гудит в ушах, от жестокости происходящего путаются мысли и внутренности скручивает. Её охватывает ярость, и на миг она теряет способность видеть и слышать, поэтому понимает, кто является следующей жертвой, лишь когда та уже стоит на ринге — это девушка с рыжими волосами, которую Лидер тренировал по ночам. Её зовут Катерина, теперь Скай хорошо помнит её имя.

После того случая Скай в течение недели, каждый вечер после наступления темноты, прокрадывалась в Яму, чтобы наблюдать за их занятиями, и видела то, чего не замечала ученица Эрика, и в чём, пожалуй, пока не отдавал себе отчёта и сам учитель. Она желала девушке переломать ноги где-нибудь на ступеньках в тёмных переходах, а ещё лучше свернуть шею, порой готова была сама столкнуть её с моста в пропасть, злилась и мучилась, наблюдая за ними, но походы свои не прекратила.

Где Эрик?! Где Фор?! Кто-нибудь остановит это безумие?

Но все молчат и отводят взгляд, опасаясь привлечь к себе внимание взбешённого инструктора, который уже готов размазать по рингу очередного ни в чём не повинного неофита.

— Не боитесь, инструктор? — голос Скай разбивает звенящую от напряжения тишину на мелкие осколки.

— Что, блять? — Лицо Шейда искажает злоба, и сбившиеся в кучку подростки невольно делают шаг назад.

— Я говорю, вы не боитесь, что Катерина надерёт вам задницу? Возьмите что ли кого в помощь, вдвоём вы с ней, может быть, и справитесь. — От той бури эмоций, которые клокочут в ней яростной лавой, всё чинопочитание слетает, как ненужная шелуха, слова Скай сочатся ядом, а взгляд почти такой же злой, как у того, к кому она обращается.

— Ты ёбнулась? — Шейд с высоты своего роста, увеличенного возвышением подиума, смотрит на недомерка с белоснежными волосами и выглядит при этом почти растерянным, так, что стоящий рядом с рингом Бесстрашный-первогодок невольно усмехается.

— Нет, просто она Луни, — говорит он.

— Кто, блять?

— Сумасшедшая. Говорят, в день Выбора она прыгнула в яму, хотя Эрик сказал ей, что сетку убрали.

— Я ей не Эрик, и здесь не будет спасительной сетки, — шипит Шейд и нехорошо улыбается. — На ринг, чокнутая сучка!

Скай изучает противника: он выше Эрика, шире в плечах и тяжелее — не менее двухсот фунтов, а то и все двести десять. С таким носорогом нужно быть очень осторожной. Главное, не попасть под прямой удар, иначе он просто её убьёт.

Инструктор идёт на свою подопечную, чуть разведя руки в стороны: схватить её в охапку, сжать до сочного хруста костей, поднять над головой, а потом швырнуть со всей силы вниз и, не дожидаясь приземления тела на пол, наподдать ногой, словно мяч — в живот, в голову, в грудь, куда придётся, лишь бы оно стонало, трещало, крючилось от боли, истекало кровью и молило о милосердии. Как стонали бы, извивались от боли и истекали кровью эти ублюдки изгои, которых бы он крушил без жалости, без пощады… и не было бы им спасения… если бы, мать их…

Белоснежные зубы сверкают на тёмном лице в свирепой улыбке, в глазах плещется безумие, когда он бросается на Скай, пытаясь сокрушить её своей массой. Но в тот самый момент, когда Шейд переносит всю тяжесть тела на одну ногу, на самые кончики пальцев, готовый подмять Скай под себя, она делает молниеносный выпад в сторону, и ему не удаётся удержать равновесие — он со всего маху падает на ринг.

Вздох облегчения проносится по рядам неофитов, но инструктор легко поднимается на ноги, фыркает и мотает головой. Похоже, он наконец-то очнулся от своих мыслей.