Чокнутая невеста

Но к этой точке прилагался очень красивый восклицательный знак. Евгения в алом деловом костюме сидела чуть в стороне, рядом с пожилой пухленькой женщиной самого умильного вида. Такой старушке только пирожки печь да носки вязать где-нибудь под яблонями в Саратовской области.

Однако Борис Аркадьевич вдруг расплылся в хищной улыбке:

– Пелагея Мартовна! Сколько лет, сколько зим! Еще скрипите?

– Боречка, вы ли это, проказник? – ангельским голоском пропела старушка. – А я-то думаю, кого мне этот договорчик напомнил? Стареете, молодой человек, стареете!

Потапов с трудом удержал рот закрытым. Борис Аркадьевич и этот божий одуван знакомы? И судя по взаимным подколкам, знакомы они давно и хорошо!

– Что ж, Пелагея Мартовна, давайте-ка посмотрим ваши бумажки!

– Что вы, юноша, стара я перед вами бумагами трясти, начинайте!

Тут Потапов и Самсонов отошли на второй план! Два юриста сели на диван, придвинули кофейный столик, разложили бумаги и, взяв себе по чашечке кофе со сливками, принялись сыпать мудреными словечками по каждому пункту. При этом они с удовольствием пили кофе и гоняли молоденькую секретаршу «за добавочкой».

– Павел Александрович, где вы взяли такого юриста? – шепотом поинтересовался Потапов, когда окончательно заблудился в дебрях терминологии.

– Теща это, – вздохнул Самсонов, – золотая женщина! Какие пирожки печет! А договоры как составляет!

– Не та ли это Пелагея Мартовна, которая до сих пор преподает в юридической академии? – изумился Алексей.

– Она самая, – вздохнул от очередного юридического изыска Самсонов.

– Так это про нее мой юрист регулярно вспоминает! – поделился Потапов. – У нас, говорит, была такая преподаватель по юридической практике, которая без вопросов всем тройки ставила, но с присловьем – пока вы тут баклуши бьете, моя цена, как специалиста, только растет!

– Ее любимая фраза! – вздохнул Павел Александрович и попечалился: – Жаль, по коньячку нельзя!

– Да отчего ж нельзя? – изумился Потапов. – Сейчас вашей девочке закажем!

– Нельзя! До подписания – ни капли в рот, а то теща проклянет!

– Тогда ждем! – вздохнул Алексей, и мужчины с тоской уставились на спорящих юристов.

Глава 10

Впрочем, Потапов довольно быстро перевел взгляд на Евгению. Ну никак не походило это небесное создание на тусовщицу, алкоголичку и любительницу недельных загулов! Строгая, собранная, подтянутая! Алексей готов был поклясться, что она понимала большую часть той белиберды, что исторгали из себя юристы.

А как виртуозно она управлялась с бумагами – вовремя подсовывала очередной лист, сама вносила правки на ноутбуке и вообще активно участвовала в процессе.

Наконец на пятой чашке кофе Борис Аркадьевич вынул из кармана огромный клетчатый носовой платок, утер мокрый лоб и заявил:

– Алексей Иванович, мы закончили!

– Женечка, а вот теперь можешь передать папку отцу и налить ему коньячку в кофе! – ласковым тоном доброй бабулечки сказала Пелагея Мартовна, передавая внучке тяжелую папку с обновленным договором.

Мужчины переглянулись, пробежались взглядом по еще теплым после принтера листам и, вздохнув, подписали. Коньяка хотелось куда больше, чем кофе.

Аглая Николаевна немедля звякнула стеклом в баре и вручила мужчинам по бокалу.

– За сделку! – первым не выдержал Самсонов.

– За сделку! – присоединился Потапов.

Бабулечка пригубила крохотный наперсток и вдруг взглянула на Алексея, словно снайпер в прицел:

– Женечка, это и есть твой жених?

– Он самый, ба! – призналась Самсонова, покрепче сжимая в руке бокал с соком.

Старушенция пристально оглядела Потапова с головы до ног, и он почему-то услышал вдруг звук фрезерного станка, ощутил запах каленого железа, уловил звон снимаемой стружки.

– Неплохой экземпляр, хотя с подписанием контракта ты поторопилась. Нужно было внести пункт о внебрачных детях.

– Ба! – осторожно сказала Евгения.

– Что «ба»? – фыркнула в ответ Пелагея Мартовна. – У такого мужика не может не быть парочки внебрачных детей! В браке с тобой он больше десяти лет не выдержит, и когда ты наконец упакуешь его в белые тапочки, претендентов на наследство будет слишком много! Оно тебе надо, душа моя?

Евгения покраснела! Потапов тоже.

Вообще, вопрос с внебрачным ребенком у него уже всплывал, и выкрутиться тогда помог именно Борис Аркадьевич. Чокнутая дамочка уверила всех, что Потапов воспользовался ее нетрезвым состоянием, и она забеременела именно от него. Анализы брать не позволяла, чтобы не повредить беременности, на обследования не ходила – мол, сторонница натуральных родов, зато требовала обеспечение и компенсацию с невероятным количеством нулей.

У Потапова была одна конкретная фишка – он терпеть не мог пьяных женщин. Борис Аркадьевич виртуозно затянул разбирательство до самых родов, а потом получил постановление на ДНК-тест из пуповинной крови плаценты, чтобы не ранить ребенка и его чокнутую мамашу.

Тест показал, что Потапов не мог быть отцом ребенка. Впрочем, еще больше судью убедила фотография младенца. Новорожденная девочка обладала темно-карими глазами, черными кудрями и отчетливо кофейным цветом кожи.