Чмоки

— Кейт, — поправила она, крепко пожимая мне руку. — Здравствуйте, Стив, рада познакомиться. Теперь я ваш лечащий врач.

Кейт вся бурлила энтузиазмом, и ее простая манера общения как-то не соответствовала строгой одежке. Она мне в общем понравилась: светлые волосы до плеч, курносенькая, с большим ртом, глаза яркие, живые, уголки немножко вниз смотрят. Кейт и доктор Махмуд разглядывали меня в упор: кажется, это называется «смотреть с живым профессиональным интересом». Мне даже неловко стало от такого досмотра.

Доктор Махмуд поместился в кресле. Я заметил, что с прошлого раза он состриг жесткие волоски, торчавшие у него из носа. Кейт прошла к гардеробу, уселась на стул с прямой спинкой и скрестила ноги. Доктор Махмуд, привлеченный шелестом нейлона, исподтишка запустил туда глазами и прочистил горло.

— Ну-с, я к вам еще буду забегать, — сообщил он, — будем с вами беседовать, но теперь вы уже готовы к групповой терапии, и я передаю вас в надежные руки Кэтрин. Ну как, хочется в группу?

— Да не особенно.

— У вас очень хорошая динамика, Стив, и групповая терапия вам сейчас просто необходима. Дозу мы вам снизили, теперь важно понаблюдать, как у вас пойдет с другими пациентами.

— То есть?

— Ну, как я вас понял, в ИСТ было почти то же самое. Мы будем смотреть, как вы общаетесь с другими, и оценивать вашу динамику. В таких случаях это самый надежный показатель.

Я действительно рассказал ему как-то про ИСТ, когда он в очередной раз ко мне «забежал». Все почти рассказал, только про дядю Сида не стал.

— А что мне сейчас назначили? Транквилизаторы?

— Я думаю, вам доктор Паркер все расскажет. Теперь она этим заведует.

Кейт слегка пошевелилась и стала рассказывать. Она улыбалась со спокойным кокетством и все время смотрела мне в глаза.

— Сначала доктор Махмуд давал вам галоперидол — это транквилизатор, или, если по-нашему, сильный нейролептик. Нужно было вам немножко снизить тревожность. Вы на него сразу хорошо прореагировали, поэтому мы постепенно снижаем вам дозу. Еще начали вам давать карбонат лития.

— Господи, литий… я слышал. Это ведь сильная штука, да?

Я читал в газетах про этот литий. И если я все правильно помнил, раз начал его пить, пьешь потом всю жизнь.

— Это просто такой стабилизатор настроения. Он ничему не мешает. С точки зрения фармацевтики это даже и не транквилизатор. Просто соль лития, совершенно натуральная вещь. Вам сейчас важно опять не перевозбудиться. А он как раз от перепадов настроения очень хорошо помогает. Недавно в газете писали: где-то в Техасе, в каком-то городке рекордно низкий показатель по нарушениям психики. И кстати, уровень преступности тоже довольно низкий. Так вот, химики проанализировали тамошнюю воду, и выяснилось, что в ней повышенное содержание лития.

— Правда? — Я обернулся за подтверждением к доктору Махмуду.

— Да, истинная правда, я сам читал в газете. Мы уже давно его прописываем, но постоянно выясняется что-то новое. Вообще, вам повезло, что он в вашем случае тоже применим.

Не могу сказать, что это меня обрадовало.

— А что у меня за случай?

Кейт перехватила мяч:

— Сейчас пока рано ставить точный диагноз, но мы с доктором Махмудом, в общем, почти уверены, что у вас биполярное аффективное нарушение. Ну, то есть, иными словами, маниакальная депрессия.

Меня как будто слегка ударили в грудь. Я вдруг почувствовал себя бабочкой, классифицированной и приколотой к стенду. Во рту пересохло.

— Подождите, но ведь депрессии у всех бывают…

— Да, — сказала она. — И у большинства людей бывает состояние эйфории. Все зависит от того, насколько сильно это проявляется. Как я полагаю, в маниакальной фазе у вас возникали различные ложные представления, вам что-то виделось, чего на самом деле не было…

— То есть я сумасшедший, так, что ли?

Психиатры переглянулись.

— Ну что такое «сумасшедший»? — огорчился доктор Махмуд. — Мы это слово не очень любим. Вообще, мне не кажется, что оно сегодня актуально. Нормальный, ненормальный — это настолько растяжимые понятия… такое прямолинейное деление уже устарело. А в вашем случае я бы сказал, что у вас просто мозг был перегружен — отсюда и бредовые идеи… Кстати, у вас из родственников никто ничем подобным не страдал?

Я напряг память.

— Да вроде нет. По крайней мере, я ничего об этом не знаю.

Маман, правда, пробежалась как-то раз нагишом по городской автостоянке, но то было в начале семидесятых — тогда полстраны так бегало.

— Вы поймите, я ведь не из любопытства спрашиваю, — сказал доктор. — Просто обычно в таких случаях еще и генетический показатель соответствующий. Это помогло бы подтвердить диагноз.

— Знаете, тут я вам, честно, ничего сказать не могу.

Я повернулся к Кейт:

— А долго мне этот литий пить?

— Сейчас пока рано говорить…

— Нет, ну неделю? Месяц? Сколько?

Она пожала плечами:

— Может быть, всю жизнь. Для профилактики.

— И в этом нет ничего страшного, — вставил доктор Махмуд. — В конце концов, диабетики тоже всю жизнь принимают инсулин. Не такая уж большая плата за здоровье. Да, скоро уже начинаются групповые занятия, так что если вы готовы, то…