Чмоки

Я уныло прошел в свой стеклянный закуток и закрыл дверь. Сил не было совершенно. Энергии позвонить в магазин на Кингс-роуд — тоже. Месяц назад Алан уволил тамошнего менеджера, чтобы, как он выразился, «гарантировать места для остального персонала». И незамедлительно нанял на пол-оклада юную студентку Джилл. У Джилл уже были проблемы с переучетом и защитными ярлычками. Теперь, видно, пришла очередь кассы. Но криворукая Джилл — это пустячки и цветочки в сравнении с Главным, с фильмом-катастрофой, съемочной площадкой для которого послужила моя собственная жизнь. Ибо для неврастеника со стажем неминуемое разорение плюс семейный кризис — самое, что называется, оно.

— Стив, Лиз на первой линии.

Раздался щелчок.

— Привет, как жизнь?

— Ничего. Ты рано встал. Слушай, как думаешь, Алану вчера совсем не понравилось?

— Переживет как-нибудь.

— Слушай, я что, собственно, звоню? Ты помнишь, что у нас сегодня тренинг в пять тридцать?

Матерь божья!

— Да?! Господи, совсем из головы вылетело. Только мне ведь в четыре к Салли надо. Я не говорил разве?

Я заерзал в своем директорском кресле в поисках лазейки. Лиз обреченно застонала.

— А ты мне никогда ничего не говоришь. Так нельзя, на самом деле: если ты будешь голову в песок прятать — тогда вообще нет смысла все это делать. Я знаю, это неприятно, просто если что-то исправлять — то это последний шанс. Но для этого у тебя должна быть мотивация какая-то, понимаешь? Никто, между прочим, не говорил, что все будет так вот легко и сразу…

Я съежился, услышав зловещее слово на букву «м».

— Слушай, но я не могу не пойти, с Салли такие штуки не проходят.

— Да упаси бог! Только я Джоанне звонить не буду. Сам звони, сам на следующий раз договаривайся. Все. Потом мне отзвонишь, отчитаешься. Если, конечно, у тебя время будет, — едко добавила она.

— Лиз, прости…

Она бросила трубку.

Я пролистал брошюрку под названием «Полюби себя сам», творение некоего Джо Соррелла, калифорнийского доктора психологии. Мне ее дала Джоанна, наш консультант с тренинга. Тогда же она посоветовала мне съездить в институт ИТС, что на окраине Суиндона, на семинар по интерактивной терапии по методу этого Соррелла. Двухдневный стационарный интенсивный курс должен был «избавить» меня от «застарелых страхов и комплекса вины», в полном соответствии с постулатами калифорнийского доктора. Джоанна решила, что «программа» Соррелла поможет мне выплеснуть «накопившийся негатив», «отравляющий» наши с Лиз отношения, и научит меня «жить в гармонии со своими чувствами». На этой почве она спелась с моей супругой, и они обрабатывали меня в четыре руки, пока я не сдался и не отбыл на Пасху проходить интенсивный курс с проживанием.

И хотя мне не особенно хотелось ехать в Суиндон, вскоре по прибытии я вместе с дурацкими трениками отбросил от себя все заморочки и в полной мере «обогатился богатым опытом».

Я, помню, волновался, когда шел по подстриженной лужайке к большому, неоклассическому зданию института. На двери красовалась блестящая медная мандата, похожая на логотип Королевской премии за достижения в области индустрии. Молодой человек с хвостиком впустил меня внутрь и проводил в комфортабельный номер, после чего вручил мне карточку с распорядком дня и удалился. Я просмотрел ее, но не обнаружил в программе никаких калифорнийских радостей вроде купания в бассейне и отмокания в джакузи.

Я пошел вниз знакомиться с группой. Всего нас оказалось девять человек. Лысый психолог-консультант по имени Джерри представил нас друг другу по именам, рассадил в кружок и попросил каждого рассказать, что его сюда привело. Худая бесцветная женщина справа от меня так нервничала, что едва могла говорить. В конце концов она слабым шепотом призналась, что страдает от Х.У. (то есть от синдрома хронической усталости). Когда пришла моя очередь, я с трудом подавил в себе желание сообщить одногруппникам, что страдаю от О.М.Л. (иными словами, от окружающих меня людей). Тем не менее мы откровенно рассказали друг другу о своих проблемах и посвятили выходные психотренингам, парному и групповому общению, работе с зеркалом и психологическому стриптизу, посредством которого каждый из нас обнаружил и вытащил на всеобщее обозрение свое нагое и дрожащее «новое я».

Я отложил книжку, выпрямился в крутящемся кресле и обратился к технике Позитивного Мышления, повторяя Формулы Положительной Самооценки, которые мне удалось выработать в ходе групповых занятий.

— Я юный бог, — сказал я себе. — Я багряный лев на знамени, трепещущем на ветрах Азенкура. [7]

— Стив, ты чего?

Я открыл глаза. В дверь заглядывал Алан. Его лицо с четкими, как у мультяшного героя, чертами светилось любопытством.

— Ничего, заходи. Как дела?

— Нормально, босс. Спасибо за вчерашний вечер.

Своей обычной заученно-небрежной походочкой Алан прошел по кабинету и уселся в кресло.

— Как тебе Мэри?

— Ничего. Кумар носа не подточит — вот ее жизненный девиз. А ты как? Держишься?

В его идеально нейтральном прононсе вдруг прорвались тщательно вытравленные нотки какого-то местного говора.

— С трудом.