Чмод 666

— Одна очень славная девушка, — повествовала Ленка, которой выпало рассказывать первой на тему «утро», — полагала себя очень сдержанной особой. Но только в трезвом виде. А вот в виде нетрезвом в ее жизни случались эротические похождения со всякими весьма неприятными последствиями. Чтобы себя умышленно обезопасить от подобных ситуаций, девушка, на любые светские рауты с предвидящимся безудержным пьянством, надевала специальные трусики, на которых было вышито крайне неприличное выражение. Ну, как некий сдерживающий фактор, дабы не пуститься во все тяжкие, когда все вокруг покажется до чрезвычайности соблазнительным и заманчивым. И вот наутро после одной такой неистовой вечеринки девушка пробудилась в чужой незнакомой постели. Причем одна и полностью обнаженная. С трудом встав и не найдя своей одежды, она обнаружила, что тех самых трусиков тоже нет. Пропали. Крадучись, заглянула на кухню, где некий молодой человек в одних спортивных трусах и голым торсом варил кофе, жарил яичницу, при этом что-то весело насвистывал. Одна часть сознания девушки заметила, то торс у парня очень даже ничего, а вторая ужаснулась при мысли о сексе в позорных трусах. Но она их все-таки нашла. Тщательно выстиранные они сушились на вешалке для полотенец в ванной. При мысли, что парень эти трусы не только видел, но еще их и постирал, ей сделалось совсем дурно. Девушка выскочила и с криком «извращенец!» стала лупить молодого человека еще влажными трусами по морде. «Сама ты ненормальная, — закричал он в ответ. — Наклюкалась вчера, песни пела похабные, на столе танцевала, заняла мою спальню — я всю ночь на диване промучился! Потом полночи на балконе голая курила и в ванной три часа сидела, стирала там что-то и феном сушила! А я ей еще завтрак хотел приготовить, идиот!»

Все громко засмеялись — вино уже начало действовать. С некоторыми оговорками, анекдот приняли. Тут дядя Ираклий вспомнил свой рассказик. История была вполне ветхозаветная, но зато на его любимую историческую тему. Ему досталось слово «князь».

— Однажды, когда светлейший князь-меценат Куракин приехал в одно из своих имений, то захотелось ему сделать обход владениям. На следующий день идет он с управляющим и все осматривает. Идут тропой, которая неожиданно упирается в маленькую речку. «Слушай, Прохор, — говорит князь управляющему, — к следующему моему приезду, сделай так, чтобы мы могли этот ручей посуху перейти. Хоть какой-нибудь мостик сделай, на худой конец доску обыкновенную брось, но не порти такой приятной прогулки». Короче, пропьянствовал князь в этом имении с неделю и уехал к себе в Питер. Через год опять приезжает, опять делает обход с управляющим. Подходят они к ручью, а там как ничего не было, так и нет. Светлейший вздыхает горестно и, ничего не говоря, залепляет управляющему кулаком в ухо. Тот падает, а его светлость молча удаляется. На следующий день пошел князь на охоту, подходит к ручью в болотных сапогах, а там мост стоит: крепкий, резной, дубовый. Подзывает управляющего: «Слушай, Прохор, как это? Год не могли доску кинуть, а тут за ночь сделали, да так, что некоторым и за год не под силу соорудить?» А управляющий и отвечает «Дык не было же твердой команды, ваше светлость!»

Все вежливо засмеялись.

— У нас до сих пор везде так — пока твердой команды от начальства не последует, никто ничего делать не станет, — посетовала Юлия, получив тему «Школа». Сама она осталась верна себе. Как впрочем, всегда.

— Частная школа, — начала она свой рассказик. — Учитель русского языка ходит по классу, объясняет урок. Вдруг замечает у одной из учениц в тетради надпись, сделанную огромными буквами: «ТРИППЕР». Учитель, как человек без комплексов, спокойно достает красный фломастер, зачеркивает это слово и аккуратно дописывает снизу: «ГОНОРЕЯ». Хозяйка тетради закрывает лицо руками и пулей выскакивает под дружный гогот одноклассников. Учитель пытается что-то объяснить об официальном названии этой болезни, но его прерывает один из учеников: «Она — фанатка Майкла Джексона, у него есть легендарный альбом с таким названием. Вообще-то там было написано „ТРИЛЛЕР“».

Странно, но Юлькин анекдот тоже всех рассмешил.

«Хорошо хоть без мата, — обрадовался я, — а то с нее станется!»

Мне выпала тема «Галиматья». Поэтому я не придумал ничего лучшего, как вспомнить старинную литературную байку:

— Рассказывают, что известный русский писатель и критик Дмитрий Мережковский как-то узнал, что некий умный и весьма образованный литератор написал очень благоприятную рецензию на роман Горького «Мать». — «Как же Вы так, батенька? Как могли? Неужели Вам действительности понравилась эта галиматья?» — спросил Мережковский. «Ну, что Вы, Дмитрий Сергеевич, я же понимаю, что книга полная дрянь, но уж очень меня хорошие люди просили… — оправдывался критик. — Не смог отказать». — «Ну, тогда это совсем иное дело, — в момент успокоился Мережковский. — Ежели из подлости, то ничего, а то я вдруг решил, что Вы это всерьез».