Чкалов

Самолет напоминал своего предшественника «И-16», он был таким же классическим монопланом с низким расположением крыла, но не казался курносым, так как мотор водяного охлаждения типа М-100 позволил конструкторам скомпоновать более пропорционально и красиво носовую часть.

В первом полете самолет вел себя нормально, и поэтому Чкалов через неделю мог приступить к выполнению программы испытаний.

В результате целого ряда сложных полетов летчик установил, что «И-17» способен развить скорость 500 километров в час, взять потолок более 9500 метров. Это было великолепным достижением.

Однажды, как это случилось в прошлом году на «И-16», в полете на новом истребителе не выпустилась правая нога шасси. Все попытки заставить ее стать на место не привели ни к чему. Горючего оставалось мало. От дьявольских перегрузок ныло все тело и кружилась голова.

Чкалов соображал: выброситься с парашютом или попытаться сесть и спасти машину?

Летчик отлично понимал смертельную опасность посадки на «И-17» на одно колесо: почти 100 процентов было за то, что истребитель пробежит немного, затем накренится вправо, в сторону застрявшей ноги, и на большой скорости зацепит за землю консолью крыла, мгновенно перевернется, с большой силой грохнется на хвостовое оперение и кабину пилота, так как в отличие от «И-16» моторная часть машины «И-17» намного ниже верхней части колпака, под которым находится голова летчика. А это значит, при капотировании испытатель будет раздавлен.

Чкалов еще раз посмотрел на указатель бензомера — горючего оставалось на несколько минут.

«Спокойней, Чкалов, спокойней!» — говорил себе Валерий, напряженно думая, что еще можно предпринять. Приняв решение, он повел свой одноногий «И-17» с набором высоты. На 1000 метров он дал полные обороты мотору и задрал нос истребителя вверх. «И-17» перешел во второй режим, а летчик все время работал элеронами, следя за указателем скорости. Чкалов заметил, что при полной потере скорости, когда самолет уже клюнул на нос, машина еще очень хорошо слушалась элеронов и руля поворотов. У Валерия зародилась надежда спасти новый, опытный истребитель. Он решительно пошел на снижение.

На аэродроме с ужасом наблюдали за происходящим, понимая, что может произойти.

Летчик заметил, что на земле вместо посадочного знака выложили крест, тем самым как бы советуя Чкалову оставить самолет и воспользоваться парашютом. Но испытатель сознавал — сейчас только он один-единственный человек, который может правильно решить, что делать с машиной.

Летчик выровнял самолет из угла планирования и, проносясь над землей, выключил мотор. Самолет мягко коснулся травянистого покрова земли колесом и побежал по аэродрому, постепенно накреняясь в правую сторону.

Бежали секунды смертельной опасности. Все были напряжены до предела. Правое крыло кренилось все ближе к земле, но Чкалов уже улыбался — скорость пробега истребителя упала, и теперь ясно, что он, как испытатель, рискнул умно и тем спас машину.

Через мгновение «И-17» мягко чиркнул траву консолью правого крыла и, чуть развернувшись, замер.

Валерий Павлович сдвинул назад колпак кабины пилота, не торопясь открыл замок ремней, пристегивающих летчика к сиденью, медленно выбрался на крыло, спрыгнул на землю и снял шлем. Его русые волосы свалялись, с лица лил пот, а в сине-голубых глазах светился озорной огонек победителя.

Бледный Поликарпов обнимал Чкалова и говорил:

— Ну разве так можно, Валерий Павлович?

И снова встреча со смертью

В разгар лета Ольга Эразмовна забрала детей и уехала в Ленинград погостить у родных. А Валерий Павлович вылетел в Горький для испытаний нового самолета. Этому типу машины Главное управление авиационной промышленности придавало особо важное значение, и поэтому испытания самолета были поручены Чкалову.

Прибыв на завод и отдав указания о подготовке самолета к полетам, Валерий Павлович отправился в родное Василево. Погостив у мамы, только так Валерий называл свою мачеху Наталью Георгиевну, он через два дня возвратился в Горький и приступил к испытаниям.

Программа выполнялась точно и полно. Подошел день, когда модифицированный «И-16» нужно было прогнать на километражной базе[10] и определить его максимальную скорость при полете у земли.

По установившейся методике высота при этом полете не должна превышать 50—100 метров.

Чкалов вылетел ранним утром, пока солнце еще не прогрело воздух и землю и не создавались восходящие потоки, искажающие истинные возможности самолета, в том числе и его скоростные характеристики.

Подлетая к мерной базе, Валерий обратил внимание, что окружающая ее местность весьма неудачна — огромная площадка вырубленного леса с бесконечными пнями и мелким кустарником, и со всех сторон к ней подступали густые леса.

Заметив сигналы хронометражистов: «Все в порядке. Можно начинать заход» — испытатель установил минимальный режим скорости и все внимание уделил тому, чтобы машина как можно строже находилась в горизонтальном полете, не теряя и не набирая ни метра высоты. Такой же режим он выдерживал и при полете вдоль базы в обратном направлении.