Чижик-пыжик

Здесь стояла толпа - как два часа назад на перроне, громоздились заграничные чемоданы, слышалась разноязычная речь... "Спокойно, спокойно!.. услышал я Тину. - Прошу всех замолчать и слушать меня, только меня..." Дальше она залепила что-то по-английски...

Я протиснулся в вагон, Тина меня увидела.

- Все дело в коллективном билете, - быстро говорила она, глаза сверкали, и я понял, что, назначив ее руководителем делегации, сделал правильный выбор, если бы у каждого был свой билет, все было бы нормально, а тут все набились в один вагон, у одного корейца уже увели чемодан, они вшестером - корейцы забрались в одно купе, я не могу их растащить... Я говорила Клаве, она меня не слушала...

- Я имел ее маму... - услышал я.

На поставленном торчком чемодане сидел знаменитый бородатый питерский писатель, он был совершенно пьян и, видимо, пытался осмыслить ситуацию.

- Я имел ее бабушку... - продолжал он безо всякого выражения.

- У него сексуальные фантазии, - шепнула Тина, - он не может слышать имя Клавы...

Через толпу протиснулся начальник поезда - в форме он походил на генерала.

- Граждане, господа... - вразумляюще говорил он, - у нас еще два пустых вагона, прошу не волноваться, мы всех вас сейчас...

- Уходи, - шепнула Тина, - еще полчаса, и я их раскидаю...

- Водка стынет, закуска...

- Полчаса, - шептала Тина, - и я у вас...

Когда я проходил рестораном, мужики продолжали тему:

- Через год, - услышал я, - пойдет скоростной - два часа - и ты в Питере. Сколько мы успеем усидеть за два часа?

- Какой ты быстрый... - сказал второй.

Я открыл дверь в вымечтанное нами купе. Она курила и глядела в темное окно.

- Давай еще по стакану, - сказал я, - у нас снова полчаса.

Мы выпили и закусили огурцами.

Ситуация была дикая, во всяком случае, странная. Время уходило...

- Уже четвертый час, - сказала она вдруг, - там могло что-то случиться. Вообще, с нашей стороны свинство, мы ее втравили, а она тут и вовсе ни при чем. Тоже мне - друзья. А если ее там...

- Хорошо, - сказал я, - я их сейчас всех...

Что с ними делать, я, разумеется, не знал.

Пустые вагоны, пустой ресторан, те же мужики...

- А если колесо отвалится? - сказал один, когда я подошел к их столику.

- Какое колесо? - спросил второй: кто из них кто, я уже не понимал.

- Сколько, по-твоему, колес в каждом вагоне?

- Четыре. Два и два.

- Это у телеги четыре, и у лошади - ноги'

Пробегая следующие пустые вагоны, я пытался сосчитать: на шестнадцать умножить не получалось... В третьем вагоне я удачно умножил на десять и остановился: "Но ведь это тот самый!..". Конечно, я хорошо помнил, что третий вагон после ресторана был набит битком, я еще не мог сразу открыть дверь из тамбура...

Вагон был пуст, двери плотно задвинуты, гулял ветерок...

Тина тогда стояла у первого купе, и у меня было ощущение, что она именно там угнездилась... Нет, она сказала, что туда влезли пятеро... Нет, шестеро корейцев... Господи, неожиданно и странно подумал я, а если они ее... съели? Я помнил - конечно, помнил! Я работал на Сахалине в газете пятьдесят лет назад, там было много корейцев, они ели... собак. Я хорошо помнил, как у моего приятеля сожрали пуделька. Собака, разумеется, не человек, но мало ли что и как могло измениться за полвека?.. Что-то у меня с головой, водка, беготня по вагонам - при чем тут собаки? Здесь наши коллеги, замечательные писатели, правозащитники, интеллектуалы...

Я постучал еще раз. Ответом - мертвая тишина. Я перешел ко второму купе, потом к третьему...

Выглянул проводник.

- Вам чего?

- Я писатель, - сказал я, - руковожу всей делегацией, где тут у вас...

Он плюнул, махнул рукой и скрылся в своем купе.

Положение было безвыходное - что делать? Скорей, по инерции я стукнул снова, посильней...

Внезапно дверь щелкнула, двинулась, и на пороге возникла - Тина. Она была завернута в простыню, один ее конец держала зубами, другим пыталась запахнуться. Под простыней явно ничего не было.

- Живая? - спросил я.

- Не знаю, - шепотом сказала она, - может, и живая. Но я не могу уйти, здесь французы...

- Слава Богу, - сказал я, - они европейцы и живут в культуре.

- Да?.. - удивилась Тина. - Может быть. Но они сказали, что если я уйду, они мне не откроют. Они никому не откроют, смертельно напуганы, у кого-то что-то еще уволокли.

- Пошли к нам, - сказал я, правда, не очень уверенно, - как-нибудь перекантуемся.

- У меня нет сил, - сказала Тина. - Мы только что растащили их по вагонам, я валюсь с ног, давайте до завтра? Не сердись...

Край простыни она отпустила. Я угадал.

В пустом ресторане дискуссия набирала силу.

- Ты знаешь, что такое вибрация?.. - настаивал один.

Я никак не мог сосчитать, сколько они должны были уже выпить - четыре часа!

- Какая виб...рация? При чем тут...

- А при том, что при такой сумасшедшей скорости - как самолет! - вибрация становится критической - понимаешь? И хотя бы одно колесо из этих, пусть двухсот пятидесяти... Ну не довернули гайку, ну выпил пивка или еще чего? Ты можешь представить, сколько болтов и гаек в колесах во всем составе из двадцати пяти вагонов? Попробуй сосчитать, если в каждом колесе...