Читер

Городская трасса, как обычно для утреннего времени, была переполнена автомобилями. Их металлические каркасы, разукрашенные в разные цвета, которые блекли от тумана выхлопных газов, медленно продвигались вглубь города.

Переполнена была не только дорога, но и тротуары. На них множество пешеходов спешило на работу мимо бесконечного количества витрин магазинов, бутиков и торговых центров, оккупировавших центр города. Кое-где стояли палатки с предвыборной агитацией — в городе шла избирательная кампания мэра. Взмыв выше от дороги город блистал миллионами окон высоких домов. В центре города сконцентрировалась основная масса гордых небоскребов.

Один из таких стоял посреди большой площади. Его окружала кольцевая дорога с шестью улицами, входящими в нее с разных сторон. Еще ближе небоскреб замыкал небольшой парк с маленьким фонтаном. Сразу за фонтаном центральный вход — пару ступенек и большая стеклянная дверь, за которой роилась большая толпа занятых людей в деловых костюмах. Это было офисное здание большой нефтяной компании „Черное Золото“ — о чем свидетельствовала вывеска над входом. Чуть ниже большой белый плакат с синими буквами „Обвальный Валерий Петрович — наш единственный кандидат!“

Небоскреб был очень высоким и являл собой длинный четырехугольник с тонированными блестящими окнами, которые старательно мыли рабочие на подвесных люльках. Чем выше он уходил ввысь, тем сильнее его хлестал завывающий ветер. Самым интересным архитектурным творением в этом здании была его верхушка. Там где заканчивались тонированные окна, был пролет размером в один этаж, покрытый бетонными блоками. В них сверху упирались ребристые колонны, держащие еще один пролет, прикрытый бетонными плитами. А именно между этими двумя пролетами и находились колоны. За колонами были окна. Далее крыша под бескрайними небесными полями. Казалось, ее от неба отделял всего один прыжок.

Окна до самого пола, сделанные в старинном стиле, с множеством перегородок, удерживали в огромном помещении тепло. Помещение это обитатели небоскреба называли — пентхаус.

И так — колоны стояли и с внутренней стороны, дублируя те, что были за окнами. Возле каждой из них стоял огромный вазон с тропическим растением. Большинство из них походили на пальму и растопыривали в разные стороны свои ветки. Кое-где возле вазонов стояли пластиковые столики и пляжные раскладушки. Далее пару ступенек и бассейн. В нем тихонько подмигивала бликами отраженного света вода. Бассейн был в форме круга, разделенного на четыре сегмента маленькими мостиками со свисающими с них искусственными растениями. Мосты входили в круглую терассу с уже большим количеством раскладушек и столиков. В центре помещения находился большой цилиндр, подпирающий потолок. Цилиндр был обложен коричневым битым кирпичом, и словно башня старинного замка, украшен теми же искусственными растениями. Он вмещал в себе большую двухстворчатую дверь, ведущую к лестнице, уютный бар и полуоткрытую комнатку с мягким уголком. На стеклянном столике, возле черного кожаного дивана, лежала куча тарелок с объедками, пустых бутылок из под дорогого спиртного. Вдобавок все это было щедро посыпано окурками. Впрочем, под столом было точно также. Рядом была хаотично разбросана мужская одежда с компрометирующими частями женского нижнего белья. На диване спал рыжеволосый парень укрытый тонким блестящим одеялом. Это был Юра. За эти годы внешне он не сильно изменился: стал крупнее и добавил морщин на лице.

Внезапно зазвонил телефон. В ответ на звонок в форме „блатной“ мелодии Юра заворочался. Телефон настойчиво звонил дальше. Парень раздраженно зарычал и, перевернувшись на живот, накрыл голову подушкой. Но телефон продолжал звонить.

— Ой, да какого! — выругался он и нервно принялся искать телефон, откинув подушку.

Наконец найдя мобильный и, взглянув, кто звонит, Юра, опять ругаясь, нажал на кнопку ответа.

— Да, батя.

— Сынок, быстро поезжай в порт — проконтролируешь доставку в „центр“ груза, — послышался хрипловатый, спокойный голос из телефона.

— А Маша? Может она этим займется…

— Машенька сейчас нужна мне — она сопровождает меня на выступление перед „журналистами“. Так, что поезжай ты.

— Но, батя, — я сейчас не в лучшей форме. Может пусть кто-то другой?

На несколько секунд в разговоре повисла пауза, после чего все тот же хриплый голос, угрожающе сказал:

— Ты че, сынок, забыл, чей хлеб ешь?.. Или тебе напомнить в индивидуальном порядке?..

— Хорошо, — нехотя выдавил Юра.

Бесцеремонный голос продолжил далее:

— Валик тебя уже ждет в машине внизу. Я ему передал вторую половину сумы — ты отдашь ее этим „оленеводам“ лично. Прихвати с собой еще пару наших бойцов. Так — на всякий случай.

— Сделаю.

— Все — давай занимайся.