Читер

— А-а-а! Наших валят!! Получите, лузеры!!! Нубы сраные!!! [Нуб — жаргонное слово (от англ. Noob), которое получилось в результате объединения слов newbie — новичок и boob — болван. В сетевых или онлайн-играх это слово используют более опытные игроки по отношению к менее опытным или совсем неопытным с пренебрежительным оттенком — прим. автора]

Настя в растерянных чувствах глядела в спину играющему человеку. Она даже не могла толком понять, что произошло сейчас с Михаилом. Но для нее ясно было одно, что больше она здесь ничего не узнает.

Анастасия зашла с лестничной клетки в длинный коридор со скрипящим паркетом и оббитыми лакированной фанерой стенами. В руках у нее была широкая красная папка, которая достаточно неплохо сочеталась с джинсовой рубашкой, идущей по фигуре, с двумя расстегнутыми верхними пуговками и укороченными рукавами. Так же на ней были обтягивающие на вид как брезент белые штаны и кофейные туфельки.

Она прошла еще немного и достигла нужной ей двери. На покрашенной белой краской железной двери за треснувшей стеклянной рамкой была надпись „АРХИВ“. Следователь вставила в замок продолговатый ключ и сделала пару оборотов. Дверь с очень мелодичным скрипом открылась от толчка нежной ручки с красненькими ногтиками.

Настиному взору представилось помещение, похожее чем-то на редко посещаемую учениками библиотеку. Через маленькие окна, напротив нее, лучи дневного света прорывали запыленное помещение и оставляли очертания окна на столе со старым компьютером, запыленных полках с уголовными делами, дощатом полу с протертой краской. На стенах висели старые плакаты еще с советской агитацией „К труду и обороне“.

„Не архив, а музей какой-то“, — подумала Порикова, садясь за стол перед компьютером. Она провела по столу рукой — с целью отчистки его от пыли. Но пожалела о сделанном, так как ладонь зацепила что-то липкое, что уже давно засохло на столе. Настя обиженно надула губки и, положив папку на стол, включила компьютер. Тот, загудев, как старая стиральная машина стал включаться. Пока загружался компьютер, Порикова задумчиво уставилась в стенку, стуча ногтиками по столу.

„Вот бы раскрыть это дело…. Все, кажется уже почти ясно — надо разыскать того парня, который пытался с ней познакомиться на пляже. Пообщаться с ним, но не так как во сне. По всем полагающимся критериям. Вряд ли у него есть алиби, а это уже была бы серьезная зацепка. В комплексе с описанием…. Та я все равно докопаюсь“, — думала молодая следователь.

Компьютер загрузился. Настя нашла программу с базой данных и ввела имя и фамилию погибшего одноклассника потерпевшей Анны, чье сходство было очень велико с подозреваемым. Прошло несколько секунд — и машина выдала результат на экран:

Дело N177/1

— Это нам не надо, — прошлась глазами по тексту Порикова и начала читать выборочно.

„…Топоренко Павел Николаевич…. Погиб в результате несчастного случая при падении с крыши…. Смерть наступила в результате…. Протокол судмедэкспертизы…. Следы борьбы…. Судебное разбирательство…. Иск подан…. Обвиняются Обвальный Юрий Петрович, Ручкин Максим Песчаников, Ерофеева Мария Николаевна, Зощенко Анна Константиновна…. Дело закрыто из-за недостатка доказательств“.

— Интересно, Анна Константиновна, может вам мстит родственничек, — шепнула Настя и продолжила знакомство с „делом“, которое оказалось еще и не одно.

Дополнение к Делу N177/1

„Семья Топоренковых продает квартиру для подачи апелляции по Делу N177/1. Переезжают жить в общежитие N4 по новому адресу…“

Дело N177/2

„….По факту смерти Топоренко Светланы Олеговны…. Самоубийство…. Причина смерти…. утопление в ванной…. Протокол осмотра судмедэксперта…. Дело закрыто.“

Дело N177/3

„….По факту смерти Топоренко Николая Ивановича…. Погиб в результате несчастного случая в комнате общежития, где и проживал…. В результате пожара, вызванного неосторожным обращением с огнем в состоянии алкогольного опьянения…. Смерть вызвана удушьем от вдыхания угарного газа…. Протокол судмедэкспертизы…. Дело закрыто“

Настя отвела глаза от монитора в облупленный потолок. На нее нахлынула какая-то холодная волна.

„Ничего себе — исчезновение семьи. Сын, через месяц — мать, через девять лет — отец. А замешана семья очень влиятельного человека. И скандал я этот еще помню — тогда Обвальный и мэром то не стал. Интересно же они все замяли…. Да тут есть над, чем задуматься…. Так если это, то о чем я думаю — тогда надо посетить других упомянутых людей. Может они тоже подвергались нападению или им угрожали…. Ручкин Максим Викторович — начальник Крайтанского ОБЛОМА. Ага. Неплохо. Вот с тебя я и начну…“.