Читер

Автомобили спешно выезжали из хорошо освещенного лампами дневного света подземного гаража, в котором сотворилась настоящая суматоха, попутно включая сигналы тревоги.

— Девочки, девочки. Ах, вы мои хорошие и что б я без вас делал? — сказал Владимир Иванович Ксенонов, он же кандидат на пост городского главы, открывая бутылку дорогого шампанского недоступного простым смертным. Три ярко накрашенные блондинки в откровенных платьях фальшиво хихикали ему в ответ, подставляя бокалы. Действие происходило в салоне большого лимузина с завешенными темными шторками окнами.

— Митенька, — обратился Владимир Иванович к водителю через маленькое окно, — едем в отель „Царский дворец“ и закрой окно, пожалуйста.

Водитель „Митенька“, одобрительно кивнув, закрыл внутреннее окно. Только он это сделал, как Владимир, поставив бокал на маленький столик, ухватил одну из блондинок и начал жадно целовать ее в губы. Девушка, ненастойчиво отталкивая руками его нависающий над брюками живот, поддалась. Когда кандидат закончил свой поцелуй, он повернулся к другим девушкам и раздраженно выпалил:

— Что сидите? За что вам деньги платят? — он отпустил, секунду назад, целуемую девушку и добавил, — так втроем взяли быстро! И чтоб с эмоциями, а не как бревна!

Девушки подтянулись к депутату и начали, улыбаясь, ласкать его, снимая фиолетовый костюм с еле заметными полосками на нем….

Неожиданно стали доноситься звуки тяжелого рока. Они становились все громче и громче. Машина резко остановилась, заставив сидящих в салоне людей податься по инерции чуть вперед. Послышались сигналы лимузина. В салоне все перестали заниматься продажной любовью и замерли.

— Да какого х….- привстав громко рявкнул Владимир Иванович, но так и не закончил фразу.

Скорпион был уже совсем близко к лимузину.

Павел выхватил пистолет и холоднокровно направил его в открытое справа от него окно. Лобовая часть лимузина как раз оказалась под прицелом. Читер незамедлительно выстрелил. Пуля вырвалась из ствола и устремилась к лимузину. Она пробила лобовое стекло и пролетела правее от испуганного водителя. Затем прошила внутреннюю стенку и рванула к Ксенонову. Пуля впилась в заднее стекло, пролетев совсем близко от уха Владимира Ивановича.

Кандидат закричал, его тело бросило в дрожь. И неизвестно кто кричал громче — он или женский эскорт.

„Что бы все боялись и не насмехались!“ — пробурчал Павел себе под нос.

Он спрятал назад в кобуру под мышкой пистолет и положил освободившуюся руку на руль.

За это время ОБЛОМовский Бирельс уже почти догнал Пашин Скорпион. Читер видел его как на экране бортового компьютера, так и в зеркале заднего вида. Павел не стал медлить. Он включил нитроускорение. Машина резко рванула вперед. Расстояние между автомобилями прекратило сокращаться, но преследование продолжалось.

Машины проскочили мимо выезда на проспект из какой-то боковой улочки. От туда выезжало, сверкая мигалками две легковые милицейские машины и, следующий за ними „Бобик“. Эта колона тоже ввязалась в погоню. Правда, они не были так быстры как тот же Бирельс.

На одной из сторон проспекта стоял большой полукруглый бетонный блок, повернутый по направлению автодвижения. Не далеко от него начинался огромный мост, перебрасывающий через проспект большую автомагистраль. Возле блока крутилось пару рабочих в синей потрепанной униформе с желтыми надписями на спине „Крайтанстрой“. На обочине дороги стоял большой желтый трактор с открытой дверью. В кабине было пусто. На его рычагах висели чьи-то грязные перчатки. Далее за тротуаром на той же стороне были открыты большие ворота, ведущие к каким-то промышленным сооружениям, тонущим в ночной мгле.

Четверо рабочих стояли недалеко от трактора и курили, общаясь о чем-то своем.

Но вот из черной пасти ворот вышел низкорослый, похожий на маленький пузырь, человек с папкой. Это был бригадир. Он на какое-то время остановился перед рабочими, которые при его виде стали тушить бычки. Окинув взглядом рабочих, а затем, чуть прищурившись, на брошенный без внимания бетонный блок на дороге (от чего у него даже собрались в уголках глаз морщины), бригадир выпалил, взмахнув руками:

— Ну, едрить твою мать! Ну, когда вы должны были херню эту с дороги убрать! Ну, мне, что самому может запрячься и за вас вашу работу сделать! — он хлопнул руками по штанинам униформы, — Ахренеть можно!

Один из рабочих медленно повернулся лицом к бригадиру. Его голова сильно напоминала изрезанную морщинами лампочку с отсутствующим взглядом. Он пару секунд смотрел на бригадира, слегка пошатываясь и осмысливая, что сказать.

— Так ведь никто ж не ездит. Полтретьего ночи….

— Я, блин, щяс по вас начну ездить! Долго еще эта херня на проспекте стоять будет?! Кто-то из правительства с гулянок будет ехать, как увидит — где потом будет твоя жопа? А?!

На этом месте вступился другой работник.

— Константинович, сейчас все сделаем, — он сделал успокаивающий пяный жест, — Сейчас все будет в лучшем виде, только сходим с вами перекурим….