Читай по губам...

Я не успела ничего ответить, так как в это мгновение кто-то постучал в окно машины и мы, обернувшись, увидели месье Леграна.

Мужчина выглядел очень бледным и он явно с огромным трудом спустился с пятого этажа, но, все же, Легран тут же прерывистым и еле слышным тоном отчитал Реми за то, что он настолько грубо отнесся ко мне.

В ответ, парень отчитал мужчину за то, что он один спустился на улицу.

— Ты мог упасть на лестнице, — Реми злился, но было видно, что это от того, что он волновался за месье Леграна.

Я же отчетливо заметила волнение в глазах мужчины и, безмолвно качнув головой, дала ему понять, что пока что ничего не рассказала Реми.

Поскольку месье Леграну было не совсем хорошо, Реми пошел помогать ему вернуться обратно в квартиру, а я последовала за ними.

— Можно же я опять зайду к вам в гости? — спросила у Реми. Он молча кивнул.

Когда мы оказались в квартире, Реми отвел месье Леграна в его комнату и дал мужчине лекарства, а я, попросив зарядку, подключила к ней телефон. Потом пошла на кухню и заварила чай, который разлила на три чашки.

Немного позже мы с Реми сидели на кухне вдвоем. Пили чай и разговаривали.

— Мы с тобой были знакомы только три месяца, — сказала ему. — И это было шесть лет назад. Мы тогда вдвоем находились в одном лагере.

— И за это время я стал для тебя дорогим человеком? — Реми приподнял бровь. Он как раз пил чай, который я заварила парню.

— Кроме тебя со мной никто не дружил и, да, мне с тобой было невероятно комфортно.

Я немного рассказала про лагерь, но, естественно, умолчала о том, что произошло в конце лета.

— А ты помнишь хоть что-то про свою биологическую семью? — решила спросить.

— Нет.

— А хочешь узнать?

— Я и так все знаю.

— Правда? И кем были твои родители?

— Теми, кого я не хочу вспоминать.

Я нахмурилась, но не стала продолжать этот разговор, ведь почувствовала, что Реми не даст этого сделать.

Оказалось, что месье Леграну после лекарств нужно поесть, а в холодильнике была лишь каша. Как я поняла, Реми немного умел готовить, но лишь то, что было самым простым. Более тяжелые блюда и парень были несовместимы.

— Давай сварю суп, — предложила.

Сразу Реми отказывался, но я убедила его в том, что для месье Леграна сейчас очень важно хорошо поесть, а горячий суп подойдет лучше всего.

Но, правда, делала я это по особым причинам. Просто я хотела поговорить с месье Леграном, а для этого мне следовало хотя бы на время выпроводить Реми из квартиры. Поэтому, направив парня в магазин за картошкой и мясом, я пошла в комнату мужчины.

— Я пока что ничего не рассказала Реми.

— Спасибо, — прошептал месье Легран. Он сейчас лежал в своей кровати.

— Но мы все же немного поговорили на тему его амнезии. Судя по всему, Реми не лучшего мнения о своих биологических родителях. Это вы ему что-то рассказали?

Мужчина опустил взгляд, но все же сказал:

— Да. Я понимаю, что поступил плохо по отношению к нему, но я не знал, что еще можно было сделать.

Месье Легран сказал мне, что больше всего на свете он боялся того, что те люди, которые желали Реми смерти, поймут, что он жив и, найдя его, уничтожат мальчишку, а вместе с ним и всю семью Легран. Поэтому мужчина не хотел, чтобы Реми рылся в прошлом, ведь это могло привлечь беду и, чтобы парень этого не делал, месье Легран сам дал информацию про его биологическую семью. Ну и информация была не совсем приятной.

Исходя из нее, Реми сейчас думал, что его биологическая мать была женщиной легкого поведения, которая просто из-за ненадобности бросила своего сына, а отец являлся алкоголиком и именно он раз за разом бил Реми. Других родственников у него не имелось.

Было видно, что месье Легран сожалел о том, что он соврал Реми, но благодаря этой лжи Реми не стал рыться в прошлом.

Уже вскоре парень вернулся из магазина и я принялась варить суп, а, когда закончила с ним, посмотрела в окно, с ужасом понимая, что уже наступил вечер. К тому же, я только сейчас осознала, что все это время мой телефон был выключен.

Я быстро включила его и, чувствуя, как сердце пропускало удары за ударами, смотрела на экран. На нем начало появляться множество оповещений о пропущенных звонках и так же приходили сообщения.

Вот только, не успела я их просмотреть, как мой телефон зажужжал, оповещая о новом звонке. На экране высветился неизвестный номер, но я все равно ответила:

— Да.

— Наконец-то вы ответили, — из динамика раздался напряженный голос, но я его узнала. Это явно был один из помощников Прежана.

— Что-то случилось?

— Да. Месье Моно сейчас в жандармерии…

— Что? — я перебила мужчину, с силой сжимая телефон. — Почему?

— Ваша мать написала на него заявление. Она утверждает, что месье Моно сегодня ее избил.

Я не верила в то, что слышала. Вообще это напоминало какую-то дичайшую ересь, но мужчина явно был серьезен. Он объяснил, что из-за заявления моей матери Доминика забрали в участок и отпускать не собирались.

Помощник Прежана не говорил слов «все плохо», но явно именно это имел ввиду, так как, по его словам, даже Готье направился в жандармерию, но пока что все было неясно.