Читай по губам...

И вновь сознание обожгло обидой и непониманием. Вот почему Доминик не рассказал мне про охрану? Мне не нравился сам факт того, что он делал нечто, что напрямую касалось меня, но мне об этом не рассказывал.

В Сорбонну я приехала слишком рано. До лекций было еще прилично времени и даже двор около университета был практически безлюдным, из-за чего я решила сесть на скамейку и, достав из рюкзачка контейнер с домашним печеньем, решила им позавтракать. Только сейчас поняла, насколько давно ела.

Время шло и постепенно к Сорбонне начали приезжать студенты. Я увидела Дезири, которая в окружении подружек прошла к зданию и я видела ту пятикурсницу, которая убеждала меня бросить Доминика. Но лишь после того, как началась лекция и двор опять опустел, я увидела того, кого ждала.

На территорию двора Сорбонны вошел Эжен. Воротник пальто, как всегда высоко поднят и руки в карманах. Несколько секунд я сомневалась, но потом все же побежала за ним.

— Привет.

Услышав мой голос, парень лениво обернулся в мою сторону.

— Что тебе нужно Леконт? — а вот взгляд у него был жестким.

— Мы вчера не договорили. Можем продолжить с того на чем остановились? Ты говорил про мальчишку, который подарил мне цепочку, — я встала впереди парня, пытаясь его остановить, но он просто отодвинул меня рукой.

— Уйди Леконт. Не раздражай с самого утра.

— Ты сам за мной постоянно ходишь, — я стиснула зубы. Вчера жутко испугалась его, а сегодня поняла насколько легко мне с ним спорить. Да, порой от Эжена у меня мурашки бежали по коже, но… Кажется, я его не боялась и сейчас вовсю всматривалась в черты его лица и более внимательно улавливала то, как он говорил и вел себя.

В груди вновь появилось странное чувство за которое я себя отругала, но все же оно усиливалось и, продолжая идти за парнем, я негромко сказала:

— Мне эту цепочку действительно подарил один мальчик. На тот момент ему было тринадцать или четырнадцать, а мне двенадцать. Мы с ним были в одном лагере и подружились. Как ты и сказал, он отдал мне цепочку ночью…

Эжен остановился и, обернувшись, посмотрел на меня. Долго и испытующе. Так, что у меня даже по коже скользнул холодок и тело будто бы сковало. В один момент парень пальцами стиснул мой подбородок и внимательнее посмотрел на лицо. Я дернулась, но отстраняться не стала.

— Почему ты тогда сказал, что цепочку мне ночью подарил мальчишка? — спросила еле слышно.

— Не знаю. Захотелось, — Эжен отпустил меня и пошел дальше, а я еще некоторое время неподвижно стояла.

То странное чувство только усилилось и мне хотелось сию же секунду написать Доминику и рассказать про Эжена. Но, во-первых, мне было стыдно озвучивать те предположения, за которые я саму себя начинала считать сумасшедшей. Во-вторых, я сомневалась в том, что Моно отнесется к ним спокойно. Он очень сильно любил брата и крайне критично относился ко всему, что касалось его. Ситуация с Бенуа это подтвердила.

Поэтому, до тех пор пока сама во всем не разберусь, я решила промолчать.

К этому меня подтолкнуло еще то, что и Доминик мне очень многое не рассказывал.

Кое-как разобравшись со своими мыслями, я поплелась на лекцию и там от преподавателя получила выговор за опоздание. Но, учитывая то, что подобное мне было несвойственно и к учебе я всегда относилась ответственно, меня пустили в аудиторию, хотя этот же преподаватель в таких случаях всегда отправлял студентов в коридор.

— А почему это Леконт пустили? — услышала я тихий шепот девчонок, после того, как села за одну из парт. — К ней, что особое отношение? Я в прошлый раз опоздала на пять минут, так Мюрай меня выгнал и поставил прогул, а Леконт он просто отчитал. И то слабенько. Помнится, на меня Мюрай пару раз так кричал, что у меня еще долго в ушах звон стоял.

— Так Моно уже несколько дней нет в Сорбонне, — фыркнула Дезири. — Может, он ее уже бросил и развлекается с другой, а Леконт взялась обслуживать преподов. Ей же нужны хорошие оценки. Она ради них и на коленях будет ползать.

Все это было сказано как шутка, и под смешки других девчонок, но уже вскоре разрослось до больших масштабов. Дезири начала высмеивать меня и называть уже подстилкой преподавателей, предполагая, кому из них я пошла бы предлагать себя за более хорошие оценки.

При этом всем, Дезири сидела впереди меня и ясно понимала, что я точно ее слышала, как и смешки других девчонок. Сразу я это игнорировала, но, когда Дезири начала передразнивать меня, я, не отрывая взгляда от тетради, в которой записывала лекцию, сказала:

— У тебя так отлично получается. Будто о себе рассказываешь.

После моих слов Дезири замолчала и посмотрела на меня как гиена.

Как-то Дезири договорилась с одним из преподавателей не совсем хорошим способом и я об этом знала. Судя по взгляду девчонки, она будто бы сразу испугалась, что я про это сейчас расскажу, но потом ухмыльнулась и спросила:

— О чем ты?

Этим вопросом многое было сказано. То, что мне не поверят, и Дезири сумеет все извратить, но я на самом деле не собиралась ничего рассказывать. Распускать слухи — это не мое, и я не желала опускаться до уровня Дезири.