Чистый огонь

Наполнив бочонки водой, матросы отвезли груз на корабль, затем сделали еще один рейс, а сидевший в кустах Эрвин так и не отважился заговорить с ними. Не похоже, чтобы на судне готовились к отплытию, и он продолжал наблюдать, оттягивая решение. На палубе началась суета, затем оттуда раздалась музыка, возвещавшая о празднестве или гулянье.

Порыв ветра развернул флаг на мачте, и Эрвин наконец увидел герб – летящего сокола с зеленой ветвью в когтях. Геральдику в академии изучали наравне с магией, и каждый из выпускников знал наперечет все гербы Лирна, в том числе и архонтские. Этот, символика которого означала девиз “Победа и процветание”, принадлежал роду Иру – одному из самых знатных архонтских родов.

Эрвину стало понятно, что здесь не станут помогать нищему бродяге. Значит, нужно было самому позаботиться о себе. Он просидел в кустах до поздней ночи, пока на корабле не закончилось гулянье и на палубе не затихла беготня. Подождав еще немного, он вышел на берег, разделся, связал одежду в узелок и привязал за спину. Дика уселась сверху, а он вошел в воду и поплыл к кораблю, стараясь загребать без всплесков.

Доплыв до якорной цепи, Эрвин выждал, когда расхаживающий по палубе стражник уйдет на корму. С ловкостью кикиморы он взобрался по цепи наверх и затаился в тени палубной надстройки, пропуская возвращавшегося на нос стражника. В Кейтангуре Эрвин побывал на нескольких судах, куда его приглашали изгонять духов или вылавливать экзотических вредителей, поэтому ему было известно внутреннее устройство кораблей и он не боялся угодить вместо трюма прямо в капитанскую каюту. Вход в трюм был на кормовой палубе, и прошедший вдоль борта стражник не заметил осторожную тень, бесшумно приподнявшую крышку люка и юркнувшую внутрь.

Почувствовав себя в безопасности, Эрвин засветил магический огонек и оглядел трюм. У самого люка стояли бочонки, погруженные сюда днем, так что проблем с питьевой водой не было. За бочонками с водой нашелся початый бочонок с солониной, еще несколько плотно закрытых, видимо, содержали то же самое. Дальше, вдоль бортов, друг на дружке громоздились ящики, расставленные так, чтобы посередине оставался узкий проход, и закрепленные досками. Часть из них оказалась с овощами и фруктами, уже начавшими закисать и издававшими сладкий запах, остальные были пустыми.

Итак, с провизией дело обстояло хорошо. В крайнем случае у Эрвина была Дика, которая ночью могла пробраться куда угодно и стащить что угодно, но необходимости в этом пока не было. Нужно было устроить себе надежное укрытие на день, когда сюда будут спускаться за припасами, и Эрвин занялся этим. Он оторвал доску, зашел поглубже в трюм и там, пользуясь ею как рычагом, раздвинул несколько ящиков так, чтобы между ними оказалось узкое пространство. Прихватив еще пару досок, он забрался внутрь и задвинул за собой наружные ящики, а внутренние закрепил досками как распорками, чтобы его не задавило во время качки.

Закончив с обустройством, Эрвин постелил на пол куртку и улегся на нее. Припасов было немного, некоторые из них были скоропортящимися – значит, плавание предстояло недолгое. Наверное, это был прогулочный корабль, отправившийся в развлекательное путешествие. Эрвин вспомнил карту этой части Лирна – там действительно было такое место, где четвертый и пятый континент разделялись узким проливом.

Значит, канал перенес его на восточный край четвертого континента – в глухие необитаемые места, которые не успели освоить лирнские поселенцы, а на противоположном берегу начинались земли архонтов, и этот корабль, разумеется, поплывет туда. Земли рода Иру находились севернее, но корабль наверняка сделает промежуточную остановку, чтобы пополнить запасы воды и провизии. Тогда эти пустые ящики понадобятся, и его убежище могут обнаружить, но Эрвин надеялся, что в случае чего сумеет изловчиться и прыгнуть в воду, а там – кому он нужен? Он успокоенно опустил голову на куртку и уснул.

Его разбудил грохот откинутого люка. Матросские башмаки затопали по железной лестнице, а затем по проходу. Раздался скрежет стаскиваемого ящика и стук бочонка об пол. Тяжелые шаги нагруженных матросов простучали по проходу, по лестнице, и крышка люка захлопнулась. В глубь трюма, где стояла пустая тара, никто не пошел, и Эрвин удостоверился в безопасности своего убежища.

В течение дня матросы еще несколько раз приходили в трюм за припасами. С палубы изредка доносились громкие голоса отдаваемых команд, а ближе к вечеру послышалась отдаленная музыка, но звуки плохо проникали сюда сквозь толстые палубные доски. Эрвин сначала прислушивался к каждому звуку, но постепенно перестал обращать на них внимание.