Чистый Дом (СИ)

- Конечно, жители гетто сами выбирают путь не получать образование, медицинское обслуживание и быть застреленными в двадцать пять,- сыронизировал Юрий Георгиевич.- Вы бы хоть со стороны себя послушали. Вот ответьте мне на вопрос Джек. Гетто это рассадник преступности?

- Разумеется.

- А если ваша Америка такая великая и хорошая, то почему она с этим явлением не борется? Почему не устранит эту преступность?

- Это крайне сложно.

- Чушь. Сложно быть может только с финансовой стороны. Постройте школы, больницы, создайте рабочие места. Сделайте нормальные условия для жизни.

- Это не приведет ни к чему. В основе жителей неблагополучных районов лежит нежелание людей, их населяющих, трудиться. Они как паразиты, хотят только получать, не прилагая никаких усилий при этом.

- Вы ошибаетесь. Неужели если бы вы кому-нибудь сказали, что дадите жилье для семьи, дадите работу, чтоб он мог содержать семью, для его детей построите школы, больницы, спортивные площадки, он бы ответил, что ему это всё не нужно? Что он предпочитает быть вором, убийцей и рисковать своей жизнью ради куска хлеба? Глупости. Любой, даже самый убогий район, элементарно превратить в фешенебельный квартал. Стоит только захотеть. Но властям Америки это не надо. Им выгодно наличие гетто.

- Зачем же оно может понадобиться?- поинтересовался Доктор Аллон.

- Рабы Бил. Всё очень просто. Чтобы процветать, перепроизводить, богатеть и жиреть Америке нужны рабы.

- Это глупости. В Америке рабство отменено давным-давно.

- Удивительно как американцы плохо знают собственную историю и свое законодательство. Вы считаете, что рабство было отменено? А я скажу, что оно было в Америке всегда и есть до сих пор. И готов поспорить с вами на бутылку коньяка, что докажу это вам.

- Пари принято. Просветите нас.

- По закону, рабство было запрещено. Это так. Однако была небольшая поправка. А именно, рабский труд запрещен за исключением бесплатного труда тех, кто провинился перед обществом. То есть преступников.

- Преступники должны отрабатывать долг перед обществом за совершенное преступление. Это не рабство.

- Подождите с выводами. Конечно, преступники должны искупать свои грехи перед обществом. Но не такими методами. В Америке очень популярны частные тюрьмы, которые находятся под тотальным контролем их собственников. Процент частных тюрем в Штатах на прошлый год составил девяноста три.

- И что же в этом плохого?

- А то, что так называемые собственники тюрем получают деньги за выполнение определенных работ, куда они направляют заключенных. Будь то строительство дорог, домов, копание траншей или Бог знает что ещё. С полученных денег платится налог в казну государства, оплачивается труд тюремной охраны, коммунальные расходы. А всё остальное собственники тюрем кладут себе в карман. Заметьте, что заключенным ничего не платят. Они кроме еды и клетки ничего не получают. Вот вам и бесплатный труд за еду и койку в интересах одного человека. Чем вам не рабство?

- Позвольте возразить,- сказал Доктор Пристон.- Эти люди совершили преступления. Их насильно никто не захватывал, не похищал. В рабство их не продавали. Этих людей предавали честному суду, который определял наказание соразмерно совершенному преступлению.

- Вы опять опережаете события. Говорите соразмерное наказание? Вы уверены, что наказание соразмерно совершенному преступлению? Посмотрите, чтоб так называемых рабов было много и работали они долго, ваши законодатели установили весьма интересную шкалу градации наказаний. Так, нередки случаи, когда за кражу ста тысяч долларов давали пятнадцать и двадцать лет тюремного срока. Это же безумство. Попытка побега - плюс ещё пятнадцать лет. Если кого убил - восемьдесят лет. Если же несчастный не дай Бог убил кого-то при ограблении, а потом оказал сопротивление при аресте, то тут всё, лет так сто двадцать ему обеспечено.

- В Америке суровое законодательство, это правда.

- Вы говорите, что их никто не продавал? Я вам возражу. Их продало. Государство. А стоимость этих рабов составляется из суммы налогов, которые владельцы тюрем уплачивают за работу. Но и это ещё не всё.

- Что же ещё?