Чистые пруды. От Столешников до Чистых прудов

Дом этот тесно связан с памятью о декабристах. В приезды в Москву Д. И. Завалишин останавливался обычно у мачехи Л. В. Толстой на Большой Грузинской улице либо у ее сестры Е. В. Тютчевой здесь, в Армянском переулке. Он вспоминал, как привез из Петербурга рукопись «Горя от ума»: «Привезенным мною экземпляром немедленно овладели сыновья Ивана Николаевича, Федор Иванович, Николай Иванович, офицер гвардейского Генерального штаба, а также и племянник Ивана Николаевича Алексей Васильевич Шереметев, живший у него в доме». Член Союза благоденствия А. В. Шереметев жил с матерью Надеждой Николаевной, урожденной Тютчевой, и сестрами; женатый на его сестре Анастасии И. Д. Якушкин вспоминал, как его арестовали: он был в этом доме и вечером 10 января 1826 г. «спокойно пил чай дома, вдруг вызвал меня полицмейстер Обрезков… Я зашел в сопровождении полицмейстера проститься с женой, сыном и тещей». Его жена после ареста прожила здесь вместе с детьми около года.

В уцелевшем после пожара 1812 г. здании в конце года разместилась Московская практическая академия коммерческих наук — учебное заведение для детей мещан и купцов. Она расположилась на втором этаже, а первый и третий — «в видах экономии» — были отданы внаем. Академия занимала дом Тютчевых до ноября 1814 г.

В 1831 г. Тютчевы решили продать этот большой дом: «7 апреля на дворная советница Екатерина Львова продала Московскому попечительству о бедных духовного звания для благотворительного заведения в пользу бедных духовного и разного звания людей крепостной свой каменный трехэтажный дом на белой земле» за 81 тысячу рублей.

Попечительство устроило в нем богадельню, называвшуюся по фамилии благотворителя Горихвостовской. Рассказывается, как Д. Н. Горихвостов спросил у митрополита Филарета, что нужно сделать, чтобы войти в Царство Небесное, на что митрополит ответил: вытри слезы вдов и прислушайся к вздохам сирот. Он так и сделал: пожертвовал большую сумму на устройство богадельни для вдов и сирот священников. Она стала одной из лучших в Москве: «Высокие, светлые, просторные залы старинного барственного дома, со всеми остатками древней роскоши: прекрасным паркетом, громадными трюмо, мраморными колоннами и подоконниками, служат богаделенными палатами, в которых размещены древние старушки где по 4, где по 6, и не свыше как по 8 человек, смотря по размеру комнат. У каждой чистенькая постель и свой особый уголок со столиком или шкапчиком, сундуком и двумя-тремя стульями на случай гостей. Харчи простые, но здоровые и сытные: щи с мясом, каша, жареный картофель… Что касается отдельных квартир для вдов с детьми, они состоят каждая из одной или двух комнат». В 1832 г. в северной части дома построили церковь Св. Дмитрия Солунского (соименного благотворителю).

Богадельня оставалась здесь и в 1920-х гг., но называлась уже Домом соцобеспечения, почему-то имени Некрасова. Об этом доме однажды рассказывал Илье Ильфу знакомый, участвовавший в концерте для его обитателей: «Вспомнил, как в комнату, где стояло потрепанное пианино, бесшумно сползались старушки в серых, мышиного цвета, платьях и как одна из них после каждого исполненного номера громче всех хлопала и кричала «Биц!». Ну, и еще последняя, совсем уже пустяковая деталь: парадная дверь была чертовски тугая и с гирей-противовесом на блоке. Я заприметил ее потому, что проклятая гиря — когда я уже уходил — чуть не разбила мне футляр со скрипкой… Прошло некоторое время, и, читая впервые „Двенадцать стульев”, я с веселым изумлением нашел в романе страницы, посвященные „2-му Дому Старсобеса”… И до сих пор я не могу избавиться от галлюцинаций: все чудится, что Альхен и Паша Эмильевич разгуливают по двору невзрачного особняка в Армянском переулке».

Впоследствии тут были многочисленные коммунальные квартиры, пока дом не выселили и начали реставрацию для Российского детского фонда, который и сейчас помещается здесь. В день празднования 200-летия Ф. И. Тютчева 5 декабря 2003 г. перед домом был открыт скромный и строгий памятник-бюст (скульптор Ю. Ф. Иванов, архитектор Е. В. Степанов).

Последний дом в переулке (№ 13) скрыт в глубине двора, и в переулок выходит лишь торец его. Этот участок в 1630-х гг. принадлежал подьячему Дмитрию Ключареву и некоему Василию Ляпунову. В следующем столетии им владеют уже титулованные хозяева — князья Голицыны, при которых и появился здесь солидный каменный дом. Первый известный нам владелец записан в переписной книге 1716 г. — это князь Сергей Борисович Голицын, сын воспитателя Петра Великого боярина Бориса Алексеевича, потом усадьба перешла к его дочери княжне Марии Сергеевне и к сыну Алексею Сергеевичу (при которых, возможно, и построили главный дом).