Чистовик

— Тогда это и есть та точка, в которой истории наших миров разошлись! — торжественно сказал я.

— Обычная ошибка человека, пытающегося разобраться в различии миров веера. — Марко улыбнулся. — Что-нибудь поближе к нашим дням?

— Подожди, ты прав… — Я посмотрел на томик Монтеня. — Ваша библиотека… если такие давние и старые различия между мирами… Не было бы никакого Монтеня, Сервантеса, Гюго, Достоевского…

— Кто такой Сервантес?

— Дон Кихот — знаешь? Санчо Панса?

— Испанцы? — уточнил Марко. — Это все известные в вашем мире писатели?

— Чушь какая-то! — не выдержал я. — Если мир начинает меняться, то он должен измениться радикально. Изменения все накапливаются и накапливаются, не должно быть уже ничего общего! Какие у вас страны? Мы — в Италии?

— Мы в Ватикане, — улыбнулся Марко. — А Ватикан в Италии, да. Он разделяет Италию на Северную и Южную.

— Час от часу не легче… США?

— Северные Штаты Америки?

— Соединенные Штаты Америки.

— Ну… есть.

— Развитая страна?

— Весьма. Одна из самых развитых. Канада, конечно, побольше…

— Бред! — с чувством сказал я. — Россия?

— Какая из? Северо-восточная Россия, Южно-Украинская или Сибирско-Дальневосточная? Это конфедерация.

Я не выдержал и потянулся за бутылкой с коньяком. С хорошим местным коньяком, произведенным во французской провинции Коньяк.

Коньяк не изменился.

— Лютер?

— Видный деятель Церкви.

— Ленин? Гитлер? Сталин? Черчилль?

— Черчилль, — обрадовался Марко. — Знаменитый английский писатель и философ. На мой взгляд — чересчур зануден, но…

— Почему так, Марко? Кто-то исчез вообще, кто-то написал другие книги, кто-то занялся в жизни другими делами. Допустим, это работа функционалов. Допустим, они вмешиваются не сотни, а тысячи лет. Но такие изменения должны менять мир полностью, а он изменен выборочно!

— Именно так. А Вероз, в котором нет нефти? Там изменения должны были произойти еще в доисторические времена. Глобальные, геологические. И при этом даже в Верозе ты найдешь знакомые имена и людей, которые занимаются тем же, чем в Демосе или у нас.

Марко налил коньяк и себе. С сочувствием посмотрел на меня:

— Ты пытаешься за пару часов найти ответ на вопросы, над которыми наш мир бьется уже столетие. Оставь, Кирилл.

— Должен быть ответ, — упрямо сказал я. — Может, он на поверхности, просто у вас взгляд замылился.

— Замылился?

Я объяснил, что это значит.

— Может быть, — легко согласился Марко. — Мы отличны от вас. Вы — техники, мы — биологи.

— У нас бы сказали «генетики»… Не знаю только, как вам удается заниматься генной инженерией без электронных микроскопов и прочей лабуды…

— С Божьей помощью, — улыбнулся Марко.

— Ага. И, наверное, с помощью какой-нибудь медузы… «глаза архангела»… Марко, кардинал сказал, что нам не помогут. Что ваши солдаты не станут защищать наш мир.

— Каждый достоин лишь того мира, который он способен защитить сам, — твердо сказал Марко. — Приди мы к вам, пусть даже с бескорыстным желанием помочь, — чем бы это кончилось? Ваши обычаи ужаснули бы нас, наши — вас. У вас огромное количество атеистов, они согласятся принять помощь? А мусульмане? Тем более — помощь в борьбе против неизвестного врага, не особенно и беспокоящего вас.

— А если тайно?

— Тайно не получится. Это будут не поединки рыцарей на уединенных ристалищах. Это будет война — на улицах ваших городов и сел. Будут гореть здания, умирать женщины и дети… вы готовы платить такую цену? Мы заплатили — но мы сами приняли это решение.

— Знаете, Марко, я стал вас уважать, — честно сказал я. — Мне понравился Вероз… я был всего в двух городах, но они хорошие. И ваш мир… хоть я его и не знаю толком, мне тоже симпатичен. Вы правы, вам не надо вмешиваться.

Марко развел руками.

— Но только что нам делать… — пробормотал я. — За мной, кстати, просто-напросто охотятся!

— Хотите — оставайтесь у нас, — легко предложил Марко. — Убежище мы, конечно же, вам дадим. Если хотите — то и вашей семье, друзьям. У нас уже не те времена, когда даже отрекшихся функционалов ссылали на закрытые поселения. Живите и радуйтесь. Я полагаю, что человек вашего характера — я имею в виду технический склад ума, присущую вам энергию и отвагу… нет, нет, не улыбайтесь, в вас все это есть!.. – найдет себя в нашем мире.

— А соблазнительно, — сказал я. — Честное слово.

И я почти не лукавил. Когда через пять минут я укладывался в постель в одной из отведенных мне комнат, я обдумывал это предложение на полном серьезе.

Правит здесь церковь, ну и что? Все-таки церковь привычная, заповеди знакомые. Никого не принуждают, свобода совести… Телевизоров нет? И прекрасно! Компьютеров… ну, обидно, конечно.

Зато есть поле для деятельности! Пойду работать генетиком. Буду выводить живые компьютеры! У нас и то уже сплошь и рядом рассуждают, можно ли построить компьютер из живой материи. А здесь, где тепловизоры и ультрафиолетовые детекторы лепят из медуз, это будет гораздо проще. В конце концов, это тоже Земля, пусть и другая. Сервантеса у них нет, зато Свифт своего Гулливера в целый сериал расписал! Во всем есть и плюсы, и минусы…