Чистое пламя любви

Однако капитан не собирался отступать и повторял тоном, не терпящим возражений:

— Скажи мне, милая! Кому ты теперь принадлежишь? Назови мое имя, Аметист!

После короткого молчания Аметист словно со стороны услышала собственный голос, со всхлипом отвечавший:

— Тебе, Дэмиен… Я принадлежу только тебе… Ты владеешь мною, Дэмиен… Только ты…

Не в силах сдержать охвативший его восторг, Дэмиен приник к се губам в жадном поцелуе. Его рывки становились все глубже, все чаще, и вскоре любовники содрогнулись от ослепительной вспышки экстаза.

Дэмиен первым овладел собой и в тот же миг перекатился на спину, чтобы избавить хрупкую девушку от своей тяжести. Однако они все еще оставались вместе, и Аметист лежала на нем неподвижно, не делая попыток освободиться, покорная, расслабленная. Дэмиену не хватило духа прервать эту чудесную связь, и он просто накинул на них сверху одеяло, прошептав:

— А теперь отдохни! Спи и набирайся сил, об остальном я позабочусь… Тебе не о чем беспокоиться. Теперь ты моя, только моя…

Легкие шаги под окном и скрип открываемой двери мигом вырвали Дэмиена из чуткого забытья. Он посмотрел на Аметист, мирно спавшую в его объятиях, и заботливо подоткнул одеяло, готовясь к предстоящему объяснению с неугомонной Тилли. В тишине было отлично слышно, как она вошла в гостиную и застыла возле того места, где обычно устраивался на ночь капитан Стрейт.

Через минуту дверь в спальню распахнулась и, на выразительном лице доброй служанки удивление моментально уступило место гневу.

— Вы! — прошипела она, убедившись, что молодая хозяйка еще спит, и обращая всю свою ярость на самодовольного белого господина. — Вы в кровать мой Аметист! Аметист быть хороший девочка… чистый… Он не игрушка для бесстыжий капитан!

— Заткнись, Тилли! — грубо оборвал ее Дэмиен. — Тебя не касается, что я делаю в этой кровати! Не хватало еще перед тобой оправдываться. Кажется, я уже сказал тебе достаточно ясно: Аметист моя, и только моя, она принадлежит мне, и не тебе со мной спорить. Сегодня я всего лишь закрепил над нею свою власть!

Бедная мулатка не сдержала горестного стона. По ее темным щекам потекли слезы, и Дэмиен с тревогой оглянулся на Аметист, которая, судя по всему, уже проснулась.

— Тилли, ты напрасно так всполошилась, — заговорил он более спокойно. — Я всегда буду заботиться об Аметист и не причиню ей зла…

— Но… — Тилли никак не могла смириться со столь ужасным фактом, — Аметист ведь еще девочка… Масса Уильям Шеридан… Он хотеть Аметист делать жена…

— Ну, нет, больше она не девочка! — взорвался Дэмиен, снова услышав ненавистное имя. — А теперь будь добра, выйди отсюда и займись завтраком!

Мулатка ответила ему таким дерзким взглядом, что капитан разъярился еще сильнее:

— Если тебя это не устраивает, можешь проваливать ко всем чертям — я сам все сделаю.

Тилли возмущенно фыркнула и выскочила вон, громко хлопнув дверью. Дэмиен дождался, пока на кухне загремела посуда и, снова обернувшись к Аметист, увидел, что девушка молча плачет, отвернувшись к стене и сжавшись в комок.

Охваченный нежностью и жалостью, Дэмиен привлек ее к себе и зашептал:

— Милая, Тилли очень скоро смирится с тем, что мы теперь вместе! Пусть тебя не пугает ее гнев!

Аметист неловко кивнула, пряча лицо у него на груди. Он гладил ее по голове и чувствовал, как кровь тяжелыми толчками начинает струиться по жилам, разгоряченная близостью этого юного, чудесного создания. Однако на этот раз ему удалось овладеть собой, и он с неохотой разжал объятия.

Через час, когда Аметист умылась и позавтракала, Дэмиен заметил, что ее снова клонит в сон, и подошел к окну, чтобы задернуть шторы. Внезапно что-то словно подтолкнуло его: резко обернувшись, он успел поймать испуганный взгляд по-детски распахнутых глаз.

Его охватило раздражение. Неужели эта маленькая дурочка боится, что он будет набрасываться на нее всякий раз, когда в комнате станет темно?

— Ты можешь пока вздремнуть, Аметист, — произнес он как можно сдержаннее. — У меня есть дела, которыми мне необходимо заняться.

Капитан вышел из дома и направился в порт, но его раздражение нисколько не угасло. Он вынужден был признать очевидное: Аметист вовсе не страдала излишней пугливостью — просто она с удивительной чуткостью улавливала каждую вспышку его необузданной страсти.

«Стрейт, грязный ублюдок, — говорил он себе, — чего же еще ты хотел от такого ребенка? Ты только и делал, что разглагольствовал о своих платонических чувствах и намерениях, — чтобы через пять минут заняться с ней любовью! Кто после этого тебе поверит? Ты даже сам себе перестал доверять! Черт побери, она еще не встала на ноги после болезни, но даже сейчас ты успел почувствовать, как в ней проснулась ответная страсть. Дай ей время, парень, и твое терпение окупится!»

Тилли едва дождалась, когда капитан уйдет, и поспешила заглянуть к Аметист. Теперь никто не помешает ей выразить свое сочувствие!

Она выжидательно замерла возле двери, не зная, с чего начать, однако Аметист рассеянно смотрела в окно, явно не желая начинать разговор.