Чистое небо

— Буду ждать звонка, — сказал ему вслед Клещ. — Буду ждать, пока меня не убьют.

Под утро Диме приснилось солнце. Сталкер стоял на пригорке и смотрел, как багровый шар опускался на Рыжий лес, плющился, растекался кровавым светом, пытаясь скрыться, спрятаться от Зоны среди деревьев. Но лес тоже был Зоной, и солнце погибло, запутавшись в корявых ветвях. Последний луч, как взмах руки, мелькнул над зубчатой кромкой, и тьма густым вязким желе наползла, навалилась со всех сторон. Обвила удавьими кольцами, поднялась все выше, выше и начала душить свою жертву.

Дима судорожно захрипел, заскрежетал зубами и, рванув на груди майку, сел на кровати. Сердце пудовой кувалдой било в виски. Дима провел ладонью по мокрому лицу. Оглянулся на жену. Спит? Спит. Осторожно встал с постели и прошел в прихожую. В темноте на ощупь оделся. Стал собирать рюкзак. Осторожно — чтобы не звякнули — снял с полки мешочек с болтами. Под потолком вспыхнула лампа без абажура. Свет больно ударил по глазам. В дверном проеме появилась Вера. Боже мой, какое у нее усталое лицо. Дима отвернулся.

— Иди спи. Еще рано.

— А ты чего поднялся? — Голос Веры постепенно набирал обороты.

— На рыбалку.

— С гайками? — Вера всхлипнула. — С гайками он на рыбалку собрался.

Вдруг, без всякого перехода, она закричала хрипло и страшно:

— В Зону ты свою поганую собрался! Она тебе жены и жизни дороже! Ну что ты все не уймешься?

— Последний раз.

— Да у тебя каждый раз последний! Мало тебе тюрьмы? Мало я тебя по больницам выхаживала?

— Заткнись, дура! Что ты понимаешь?

— Да ничего я не понимаю! — От крика на шее Веры вздулись вены. — Я не понимаю, как можно от жены идти в какую-то там Зону.

Она внезапно замолчала. Тихо-тихо заплакала и сползла по косяку на пол.

— Ты же обещал. На работу устроился, — сквозь слезы, по-детски картаво, проговорила Вера.

Дима опустился перед ней на колени. Попытался оторвать от лица мокрые кулачки. Заглянуть в зареванные глаза. Минута — и уже никуда ты, сталкер, не уйдешь. Поднимет блестящие глаза, скажет: «Останься!» — и все, как гвоздями прибьет к дивану, к опостылевшему телевизору. Нет уж, Вера, молчи. Лучше молчи. Дима рывком вскочил на ноги. Метнулся к двери. На пороге задержался на мгновение, бросил: «Последний раз». Таким Вера его и запомнила.

В этот раз Дима по кличке Аладдин вел в Белый храм хрупкое прозрачное существо по имени Алена. Девушка мечтала стать эльфом в каком-нибудь Средиземье. Она почти насильно вручила сталкеру свои скромные сбережения. Глупый, зачем ей ТАМ наши деньги? На второй день они вышли к первой двери.

— Аладдин, а сколько всего дверей? — спросила Алена.

— Три. — Он сидел на взгорке и грелся на редком в Зоне солнышке.

— Долго еще идти? — Девушка подошла и села рядом.

— Нет, не очень. Просто сейчас начнется самое трудное. Надо отдохнуть, приготовиться.

— Странно. — Девушка легла на спину. Закинула руки за голову. — Я почему-то совсем не устала.

— Я вижу, — Аладдин с трудом поднялся на ноги.

После двухдневного броска по Зоне он еле волочил ноги. Девчонка же по-прежнему скакала, будто козочка. Двужильная, что ли?

— Ну, пошли.

— Аладдин, а что там будет? За дверью?

— Не знаю, там всегда все по-другому. — Он остановился, вынул «маузер» из кобуры. — Поэтому и тяжело. Не знаешь, чего ждать.

Они подошли к одиноко стоящей двери.

— Ой, такая же, как в комнате у меня! — удивилась Алена. — Фанерная и белой краской покрашена! Слушай, Аладдин, а нельзя ее просто обойти? Вокруг же ничего нет!

— Нет. — Сталкер распахнул дверь и бросил болт в проем. — Иди.

Алена переступила порог и осмотрелась. Слева, высоко над землей, висела панельная многоэтажка. Рядом со зданием в беспорядке парили лавочки, качели, шведская лесенка и бронетранспортер. Справа вдалеке блестела река.

— А это как? — Глаза у девушки широко распахнулись.

— Никак. — Аладдин подошел, тронул Алену за плечо. — Это Зона, здесь всякое бывает.

Он бросил гайку, и девушка послушно пошла к ней.

— Помнишь, я тебе гравиконцентрат показывал? А это, наверно, антигравиконцентрат. Попадешь туда и будешь в воздухе болтаться, пока с голоду не помрешь.