Чистое небо

Через полчаса Глеб споткнулся о чей-то труп и уронил Гришку прямо на рельсы. Флягу с погибшего сталкера Глеб не снял — срезал. И тут же высосал до половины. Смочил Гришке губы и влил немного в рот — тот причмокнул, но не очнулся. Только потом Глеб осмотрелся: ржавые рельсы, сплошь заросшие бурьяном, уходили влево и вправо, сколько хватало глаз. Солнце — теперь красное — мячиком падало к горизонту. Глеб вздохнул прерывисто, унимая чувства, и включил рацию.

— …бога-душу-мать, — заорал Севка. — Рамзес, где ты шлялся трое суток? Казак дошел до Ангаров и взял «Тюльпан». Это достоверная информация. Делай что хочешь, но «Тюльпан» принеси! И не вздумай меня кинуть, на ремни порежу… То есть денег дам, Рамзес, сколько скажешь…

Утром Гришка проснулся как ни в чем не бывало.

— Вышли? — обрадовался. — А когда? Ничего не помню!

Глеб разглядывал его лицо, боясь радоваться: действительно ли черные пятна начинают съеживаться или это обман зрения? За ночь он распотрошил поклажу некоего Шпыря, погибшего на пути к Эльдорадо от трусливого выстрела в затылок. Впрочем, судя по наколкам и количеству чужих вещей в рюкзаке, людская благодарность просто настигла героя в нежданный момент. Глеб вручил Гришке рюкзак с продуктами и, главное, флягу с полулитром вонючей питьевой жидкости.

— Торопиться некуда, — объяснил. — «Тюльпан» уже взяли.

— Казак? — вскинулся Гришка. — Эх, проплутали мы, упустили время. Что будем делать? Поищем другой хабар?

Глеб усмехнулся:

— Кривоносу нужен «Тюльпан»!

— Зачем ему? — небрежно поинтересовался Гришка, но спрятать жадного интереса не сумел. — Что это за штука такая, «Тюльпан»?

— А то ты не знаешь? — не поверил Глеб.

— Слышал кое-что, — осторожно протянул Гришка. — Только гон это, про вечную жизнь и бессмертие. Дурное фэнтези.

— Гон, — весело согласился Глеб и подумал: а зачем, действительно, Севке «Тюльпан»? Что-то он подозрительно сильно волнуется на этот счет. Слишком горячо для холодного коммерческого интереса. Хотя какая разница, Рамзес? Все равно отдавать цветок беспалому кровососу ты не собираешься.

— «Тюльпан» нужно взять! — твердо заявил Глеб.

— Я на такую статью не подписывался, — отрезал Гришка. — Если ты хочешь валить Казака, то без меня, пожалуйста. Я тебе, конечно, благодарен, но…

— Я не хочу валить Казака, — перебил его Глеб. — Собирайся, хватит болтать!

Они споро собрались и двинулись к Ангарам. После Леса поход по шпалам казался легкой курортной прогулкой, хотя аномалий хватало и здесь, но знакомых, привычных и почти родных. Вскоре нашли еще один свежий труп, а потом еще два.

— Это Казак постарался? — спросил встревоженный Гришка.

— Не в его привычках, — ответил Глеб.

Отшагали почти восемь километров и за дугой крутого поворота увидели наконец далекие ажурные конструкции.

— Ангары! — устало объявил Глеб. — Когда-то здесь стояла номерная воинская часть. На поверхности складировались снятые с вооружения самолеты, в подземных хранилищах, ходят слухи, боеприпасы с бактериологической начинкой. Приготовься!

— А что? — забеспокоился Гришка, но тут же сообразил. — Казак! Он же еще вчера дошел, значит, должен уже вернуться. А мы его не встретили…

— Казак — мужик гигантских габаритов, — начал инструктаж Глеб. — Огромной силы и выносливости. На медведя выйдет с кулаками — и забьет насмерть. Казак здесь родился, в Зоне, всю жизнь ходит. Это его дом, и если в его доме появился кто-то, кто способен его убить, то… Приготовься, в общем!

Последний километр дался нелегко, даже Глеб едва не угодил в «ведьмин студень». Шли изнурительно долго, растратив почти все пробные болты, и почти у самых ворот наткнулись на медвежье тело Казака.

— Прикрывай меня! — приказал Глеб.

К вящему Гришкиному удивлению, Рамзес занялся не Казаком, а его следами, нырнувшими за ржавые створки. Глеб заглянул в узкую щель ворот, долго там что-то высматривал и только потом вернулся к телу.

— Он вышел из подземного хранилища, — объяснил Глеб, осторожно переворачивая огромное тело автоматным стволом. Гришка ахнул, Рамзес отпрыгнул, не в силах сдержать отвращение: незнакомая тварь обняла цепкими крючьями лицо сталкера и, судя по шевелению хитинового панциря, интенсивно питалась.

Гришка сглотнул, пытаясь удержать спазмы в желудке.

— Интересная дрянь, — процедил Глеб, подбираясь с ножом к гигантскому паразиту.

Он попытался подцепить с одной стороны, с другой, не преуспел и сунул лезвие ножа в стык хитиновых пластинок. Тварь затрепыхалась, громко защелкала твердыми надкрыльями и отпустила человека. Глеб приподнял ее на лезвии, обнажил коричневое брюхо, усеянное крючьями и жвалами, и брезгливо стряхнул. Гришка начал стрелять, пока она была еще в воздухе, разрывая тварь в клочья точными попаданиями.

Глеб переждал обстрел и только потом объяснил:

— Не нужно стрелять в мою сторону. Вообще, запомни главное правило — нужно меньше стрелять.

— Почему? — немного удивился Гришка.

— Это неконструктивно. Я обычно стреляю в ответ и редко промахиваюсь… — Глеб осекся.

Гришка поднял с земли круглый тубус, похожий на трубу гранатомета.

— Это… он? «Тюльпан»?