Да, было такое при дележе честно заработанного на нас и того самого Николая как бы Павловича. Черт с ним, не жалко.
Старик тогда распорядился сбросить немалую сумму на счет в Германии. Зачем и для чего, не счел нужным объяснить, а я и не спрашивал.
— Ну.
— Я как-то упоминал о знакомом чине из киевской ментовки, не забыл?
— Да, кажется, какой-то полковник.
— На самом деле генерал-майор и не какой-то там. — Старый лис усмехнулся. — Мой товарищ по несчастью.
— В смысле?..
— Тоже загибается от того же самого. Жить ему отмерено меньше полугода. В лучшем случае.
— Что с того?
— Да то, что на Украине несколько лет назад пытались запустить программу защиты свидетелей. По штатовскому образцу. А он ее курировал.
— И как?
— Как всегда, то есть никак.
Если честно, я этому нисколько не удивился.
— На выходе получились привычный славянский бардак и сплошная неразбериха. Вот он и попользовался. Когда программу стали сворачивать, кое-что отложил про запас.
— Вроде пенсии на старость?
— Точно. Новая жизнь — товар недешевый. Только не дожить ему до пенсии.
— Кажется, начинаю понимать.
— Все просто. — Михалыч опять закурил. — Познакомились мы с ним в онкологии, обнюхались, разговорились о жизни.
— И он тебе так прямо все и рассказал?
— Ага. — Михалыч грустно улыбнулся. — У последнего порога, Мелкий, люди не шибко шифруются. Выкладывают все, что на душе. А у него проблем море.
— Каких?
— Молодая жена и две дочери-погодки, четырех и пяти лет. Он, конечно, хапал, но скромно, на жизнь им уж точно не хватит. Вот я ему и предложил. Пусть генерал сначала легализует меня, потом сыночка, тебя то есть.
— Дорого вышло?
— Не дороже денег.
— Ты ему веришь?
— Нет, конечно. Да и не надо. Пусть он нам теперь верит. Я выплатил меньше половины, остальные деньги уже ты будешь ежегодно перечислять вдове. После того как мы с его превосходительством переедем под травку.
— Умно!
В смысле, настолько глупо, что может и пройти. Любой человек, имеющий хотя бы пару извилин, на моем месте непременно взял бы низкий старт и рванул куда подальше, джунгли, тайгу или тот же Шанхай с населением как в паре европейских стран. Пусть там и ищут, если захотят.
— Рад, что оценил. — Михалыч достал из кармана паспорт и положил его на стол передо мной. — Зацени.
Я раскрыл документ, с интересом полистал, вернул и сказал:
— Богдан, надо же.
— Имя как имя. На Украине довольно часто встречается.
— Я, выходит, буду Богдановичем. А меня как зовут?
— Сам посмотри. — Старик протянул мне еще один темно-синий документ с трезубцем, совсем новенький и пока без фото.
Иван, надо же. Постараюсь запомнить, точнее, при всем желании не смогу забыть. Именно так тридцать с лишним лет назад меня и назвали.
Получается, все вернулось на круги свои. Я снова родился. Очень хочется надеяться, что эта жизнь, в отличие от предыдущей, окажется тихой и мирной, местами даже тоскливой. Я больше никого не убью.
Эпилог первый ЛОСЬ ПЕЛЬМЕННЫЙ
— Я пройду, не возражаешь?
Но большущий бело-коричневый пес, развалившийся в дверях кабинета, даже ухом не повел. Как грохнулся на пол у дверей в спальню, так и валялся, не подавая признаков жизни. Только слегка похрапывал.
Как только мы вернулись домой, он тут же деловито пробежался по всем комнатам, обнюхал углы, проверил, все ли на месте. Потом как прилип к хозяину, вертелся под ногами, вилял хвостом, преданно заглядывал в глаза и даже слегка подвывал. Будто рассказать о чем-то хотел, поделиться впечатлениями и поплакаться на жизнь.
Первый день в деревне прошел тихо, размеренно и где-то даже скучно. С утра мы сходили на речку, потом немного побегали по участку. Точнее, бегал в основном поджарый красавец Барни, удивительно похожий на тундрового волка. Носился как заведенный, прыгал, надолго зависая в воздухе, как тот кенгуру. Малыш за всем этим благосклонно наблюдал, лишь изредка лениво изображал что-то, отдаленно напоминающее бег трусцой.
Вся эта пастораль закончилась буквально на следующее утро, когда на соседнем участке появились терминаторы. Джек-рассел по кличке Шерлок — длинный хвост трубой, короткое туловище. Все остальное — челюсти. Его сопровождал шпиц Хэппи, рыжий как лисица, стриженный под царя зверей, с симпатичной хитрой мордочкой брачного афериста. Двадцать месяцев от роду на двоих и вдвое меньше килограммов живого и наглого веса.
Они прорыли подкоп под забором или просто просочились между досками и налетели, как десантники на рынок в августе. Животины быстренько осмотрелись на местности, слегка перепугались при виде этих слонов, Барни с Малышом, но быстро смекнули, что взрослым псам порвать малолеток в клочья не позволят ни характер ни воспитание.