Чисто убойное дело

– Я знаю Бориса пять лет. Боря – профессиональный водитель, дальнобойщик. Он всю жизнь крутил баранку и больше ничего не умеет и ничем больше заниматься не хочет. Десять лет назад у него произошла трагедия. Его фура наехала на двух пешеходов. Задавил насмерть. Перехода там не было, но Борис отвлёкся, должен был всё равно затормозить. Пять лет колонии от звонка до звонка. Вышел, а на работу никто не берет, и это понятно. Мыкался так несколько месяцев, деньги кончились, жилья нет, вот и полез в петлю. На счастье его за этим занятием застал один знакомый, вынул из петли. Парень этот позвонил мне, я его знал, и попросил помочь с трудоустройством, дал хорошие рекомендации. И вы знаете, я ни разу не пожалел. Борис выполнял не только обязанности водителя, но и охранника. Чёткий, исполнительный, да о таком сотруднике можно только мечтать. Никогда не поверю, что он может быть замешан в какое-нибудь криминальное дело. Я ему доверял, как себе. Борис очень ценил мое хорошее отношение. Да и платил я ему достойно. Где он еще такую работу найдёт? Нет, не верю в его предательство.

– Всё это очень и очень странно. И с погибшей женщиной тоже не всё понятно. Кто она на самом деле? Вот ты, Яна говоришь, что Анастасия Абрикосова– актриса. Утверждаешь, что только что видела ее в театральной постановке. Но в это время она уже должна была быть мертва. Господин Мотов настаивает, что это его знакомая – Аглая Алмазова, с которой у него была короткая связь. С ума можно сойти! Ничего не понимаю!

– Я не очень хорошо знала Абрикосову, признаю. Но опознать ее в силах. У меня отличная фотографическая память, – надула губы Яна.

Тимофей вскинулся:

– Сама признаешься, что не знала ее, а я спал с ней! Да-да, я был с нею близок! Это моя «птичка-невеличка». А подложить труп Аглаи могли только в лесохозяйстве. Старичок-лесовичок. Странный тип какой-то, не находите? Ёлок в салон лимузина напихал, Яна же его не просила! И вот вам – сюрприз! Покойницу нашли под еловыми лапами! Классно придумал, с фантазией. Мы столько ездили, а кого под ёлками возим даже представить не могли.

Следователь строго посмотрел на Тимофея:

– У меня к вам, Тимофей Никитич, встречный вопрос: зачем старику прятать труп в вашей машине, когда в лесу полным-полно мест, где можно это сделать безо всякого риска?

Тимофей пожал плечами:

– А я почём знаю? Может, это у него хобби такое?

– Так, понятно… – вздохнул следователь. – Тогда я должен сообщить вам, господин Мотов, что вы задержаны до выяснения некоторых обстоятельств.

– Как это? – побледнел Тимофей. – На основании чего?

– У следствия пока мало фактов. Но многие указывают на то, что вы можете быть причастны к этому делу. Вы утверждаете, что убитая – это ваша знакомая Аглая Алмазова, труп нашли в вашей машине. История про старика очень сомнительна. Никаких вызовов полиции зарегистрировано не было. Пропал ваш шофёр. По-моему, достаточно для задержания.

– Но я видела старика и общалась с ним! Он утверждал, что полиция приезжала! – заволновалась Цветкова.

– Никто кроме тебя это подтвердить не может, – покачал головой следователь.

– А я что – не свидетельница? Я недееспособная? – удивилась Цветкова.

– Ты сама сказала, что была пьяна. Боюсь, твои показания в расчет не возьмут, – не согласился с ней Петр Иванович.

– Это правда, не хочу вводить следствие в заблуждение. Но я не верю, что Тимофей такое мог отчебучить. Зачем ему это нужно?

– Звоните, господин Мотов, своему адвокату.

Яна с ужасом посмотрела на Тимофея. У нее не было слов.

– Не смотри на меня так! – поёжился он.

– Как?

– Словно пытаешься запомнить меня навсегда. Все мои морщинки.

– Нужны мне твои морщинки! Надо же что-то делать! – фыркнула Цветкова.

– Яна, прошу тебя, только ничего не предпринимай! Пусть моим делом занимается мой адвокат, – попросил Тимофей.

– Присоединяюсь, – бросил следователь.

– Очень смешно! – посмотрела на них Яна. – Сгниёшь в тюрьме. А ведь ты нужен мне для возрождения Центра.

– Я еще пока не в тюрьме. С Центром проблем много, но ты справишься. Сухарики в застенок принесёшь? Учти, я люблю с изюмом.

– Он еще шутит…

Тишину кабинета разрезал телефонный звонок.

– Следователь Ольшанский слушает, – сказал Петр Иванович, сняв трубку. Он помолчал пару минут, потом коротко бросил: «Спасибо» и повернулся к собравшимся.

– Ко мне на приём просится Анастасия Абрикосова.

Сцена в его кабинете напомнила знаменитую немую сцену из пьесы Николая Васильевича Гоголя «Ревизор».

Раздался стук в дверь, и в кабинет робко заглянула миловидная девушка.

– Разрешите? – спросила она.

Ольшанский указал на стул:

– Проходите, присаживайтесь. Вы Абрикосова?

Девушка кивнула:

– Да. Мне сказали, чтобы я зашла к следователю Ольшанскому.

Была она прехорошенькой, среднего роста, голубоглазая с пышными рыжеватыми волосами, похожая на куколку. Такие особы невероятно нравятся мужчинам.

Яна посмотрела на Тимофея и увидела, что он уставился на вошедшую, как на что-то сверхъестественное, даже рот приоткрыл.

– Скажите, госпожа Абрикосова, – обратился к Анастасии следователь, – есть ли у вас сестра?

Настя взмахнула длинными ресницами: